Варя (СИ)

Спустя несколько минут в кабинет внесли портрет Шатуновской. Картина с молодой красивой женщиной в атласном блестящем платье, кокетливо прикрывающей улыбку кружевным веером, казалась неуместно праздничной в гнетущей атмосфере комнаты. Однако Варя нисколько не сомневалась в том, что всё делает правильно. Велела также снести из мастерской мольберт и установить на него портрет прямо напротив дивана.

Лев беспокойно дремал.

Когда откроет глаза, то увидит её. Встретится взглядом с матерью.

Сомнений не осталось. Эта кокетка на портрете — его мать. Когда-то она бросила своего маленького сына, вернувшись в столицу. А потом вышла замуж за Шатуновского в поиске нового счастья. Но вскоре сбежала и от второго мужа. Только на этот раз не в столицу, а в лес, став его духом. Неуловимой зморой, чье колдовство лишило Варю покоя.

Шатуновский оставил Рощу Льву после пропажи жены. Возможно, он казнился из-за содеянного с ней, а наследством попытался загладить вину, отчистить совесть?

Теперь всё неважно.

Они встретились здесь из-за череды невероятных событий, которая закончилась сущим кошмаром.

Варя опять присела возле изголовья дивана, рядом со Львом.

— Твоя мама здесь.

Лев не ответил. Только слеза скатилась из-под сомкнутых век и затерялась в разметавшихся волосах на худой подушке. Варя провела кончиками пальцев по влажному следу.

— Всё будет хорошо, дорогой. Обещаю. Ты скоро встанешь на ноги.

Что? Зачем она вдруг солгала? Да ещё таким уверенным тоном!

Будто повторила чьи-то слова. Мурашки побежали по спине. Варя, вздрогнув, обернулась на Шатуновскую. Колдовские глаза блестели, как живые и буравили её осознанным взглядом.

— Как такое возможно?

В кабинете было уже светло: утреннее зимнее солнце заглядывало в окна, а слабые языки пламени догоравших свечей таяли в прозрачном воздухе. Может быть, поэтому воображение сыграло с ней злую шутку? Солнечные блики оживили портрет?

Она пристально уставилась на Шатуновскую. Застыла. Перед взором всё расплылось и исчезло в пугающей белой пустоте. Не в силах шевельнуться или даже вздохнуть, сумела только крепко зажмуриться. Спустя пару секунд, вновь открыв глаза, с облегчением перевела дыхание. Наваждение исчезло.

Что случилось? Она говорила моими устами? Или бессонная ночь всему виной?

Варя тяжело поднялась. Затрясла головой, словно вновь услышала чужой голос. Не отдавая себе отчёта в действиях, попыталась вытряхнуть его, как воду, попавшую в уши при купании. Доктор, задремавший в кресле что-то пробубнил во сне, а Аня подбежала к хозяйке:

— Что такое, барышня. Он... Он умер?

— Типун тебе на язык! — испугавшись, воскликнула Варя, с облегчением осознав, что опять свободно владеет собственным разумом. — Нет, я... почувствовала кое-что.

— Што?

— Она, — княжна указала на портрет, — знак мне сделала.

— Вам померещилось должно быть...

— Нет, не померещилось. Я уверена. Она видит его страдания.

— Барышня-я.

— Клянусь, видит!

— Успокойтесь, голубка моя.

— Я? А если...

— Што?

— Если её о помощи просить?

— Кого? Как?

— Помнишь, — Варя перешла на шёпот, боясь разбудить доктора, — когда мы ездили в избу к Знающей, она сказала мне кое-что. Я тогда этому значения не придала, но сейчас! Эти слова мне вспомнились!

— Какие слова?

— Змора духом лесным стала. Её разве что кровушкой приманить можно. Вот так она тогда мне сказала.

— Я не понимаю, барышня. Что вы задумали? Как приманить?

— Некогда, Анечка, объяснять.

Варя обернулась на Льва.

Нельзя терять ни минуты! Если ему кто и сможет помочь, так это она...

— Аня, будь здесь. Сбереги его до моего возвращения. Поняла?

— Куда вы?

— Прошу, не спорь! Времени нет. Обещай мне быть здесь и заботиться о Льве Васильевиче.

— Обещаю, — Аня сдалась, беспокойно рассматривая Варино лицо.

— Поверь мне! И не бойся за меня.

Аня всхлипнула, схватила Варю за рукав.

— Вы точно знаете, что делать-то, барышня?

— Думаю, что да!

...Княжна торопливо шла по вчерашним следам в сторону леса. Небо затянуло, и утреннее солнце померкло, превратившись в едва различимый мутный диск.

Что, если днём будет снегопад. Может быть, даже метель. Нужно спешить!

Среди заметенных снегом деревьев следы петляли. Варя испугалась, что собьётся, занервничала. Металась, пока в стороне от неё не раздалось карканье ворона. И словно шестое чувство подсказало путь.

Туда. Это там случилось.

Свернув к плакучим карликовым берёзкам, чьи ветви белыми арки спускались почти до земли, зашагала, утопая в глубоких сугробах, к лесной полянке.

Интуиция не подвела. Выйдя на простор, увидела, как в нескольких больших шагах от неё ярко-алая кровь смешалась со снежной порошей, а две чёрные хищные птицы кружились над тёмными пятнами.