Варя (СИ)

Накажет сам себя! Душевный недуг разрушит его. Очень быстро. И поделом ему!

Вскоре сани уже уносили прочь Марго и Елисея по заснеженной дороге вдаль от Берёзовой Рощи. Они сбежали так поспешно, что это даже могло показаться удивительным. Но Варе некогда было думать о грешниках. Она, наспех натянув на себя старый полушубок, обувшись в чужие валенки какой-то девки, бежала с непокрытой головой в сторону леса. Мужики, дежурившие у дверей, уже не удерживали её. Все понимали: случилось страшное.

Когда на пути показались сани, Варя ускорила бег. Лошадь вёл под уздцы Гришка, склонив голову.

Она поравнялась с ним.

— Что!? Гриша, умоляю, скажи, что он... — дыхание ее сбилось, руки сильно дрожали.

— Жив, — тихо произнес парнишка, и Варя почувствовала, что к ней тоже вернулась жизнь. — Но очень плох. Без чувств лежит.

Поймав на себе печальный взгляд доктора, спросила его упавшим голосом:

— Куда его ранили? Насколько серьёзно?

— В живот.

— Он будет жить?

— Рана больно серьёзна. Я на месте его... Крови он потерял много. Рана уж больно серьёзна.

— Доктор, вы поможете ему? Вы спасёте его?

— Сделаю всё возможное.

Глава 16 Прощальный подарок.

Льва с ледяным компрессом на животе уложили на диван в кабинете. Где он и провёл мучительную ночь, страдая от боли. Его бледное лицо с посиневшими губами то металось из стороны в сторону, то затихало, то запрокидывалось с крепко сжатыми зубами. Наблюдать за агонией было невыносимо. Но преданные люди не отходили от умирающего всю ночь.

На рассвете доктор объявил, что надежды на выздоровления нет решительно никакой, и вскоре придет время прощаться с раненным.

Марфа Прокофьевна громко всхлипывала, Гришка шмыгал носом, Варя и Аня плакали, молясь о чуде и уже не надеясь на него, когда в тихий рассветный час Лев неожиданно пришёл в себя. Окинув всех мутным взглядом, попросил воды.

— Пейте не спеша, — обеспокоенно нахмурил седые брови доктор. Лев едва пригубил из стакана.

На безжизненных губах графа появился влажный блеск. Он облизнул их и, немного развернув голову в сторону, тяжело прохрипел:

— Лучше умереть, чем так... Дайте мне револьвер. Умоляю.

— Нельзя, голубчик. Нельзя. Грех это, — промямлил доктор. Вынув из нагрудного кармана жилета небольшой пузырёк, влил в рот раненного несколько капель.

— Это морфин, — обернувшись, сказал он.

Пояснения были излишне. Все прекрасно понимали, что за лекарство облегчает страдания графа.

Стоны вскоре сделались приглашёнными, грудь перестала вздыматься, черты лица расслабились.

Так затихают в последние мгновенья. Боже мой... Или это работа морфия?

Не думая больше о приличиях, Варя подбежала к дивану. Ноги подогнулись. Она опустилась на пол, схватила ладонь Льва. Ощутив едва заметное движение его пальцев, облегченно перевела дыхание.

— Я хочу, — прошептал он

— Что?

Варя склонилась над бледным лицом. Тёмная слипшиеся прядь упала Льву на глаза. Легонько убрав её в сторону, она заметила, как дрогнули длинные ресницы.

— Я хочу, чтобы вы привели сюда.

— Кого?

— Пусть она тоже будет здесь... рядом... Я...

— Да?

— Он бредит, — вмешался доктор.

Лев неожиданно громко перебил его:

— Нет! Я хочу увидеть её, — он повернулся к Варе. Открыв глаза, в которых застыли слезы, прошептал: — Я хочу, чтобы она была тоже рядом, понимаешь меня, Даша? Приведи её!

Лев так громко застонал, что Варя, не выдержав, вскрикнула:

— Хорошо! Конечно! Я всё сделаю, клянусь. Я приведу. Кого угодно! Приведу.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с собой. За спиной послышались шаги. Кажется, Марфа Прокофьевна выбежала из кабинета. За ней поспешил и Гришка, объявив, что уходит за льдом. Аня громко запричитала, уже перестав сдерживаться, а Варя чувствовала: ещё немного и у неё тоже сдадут нервы. Один доктор, повидавший многое на своём веку, не терял самообладание. Положив руку на плечо Варе, произнёс вполголоса:

— Вы понимаете его просьбу? Думается, это последнее желание.

— Последнее? — губы не слушались. Она даже не была уверена, задала ли этот вопрос вслух.

— Очень слаб. Мучается. Чем раньше, тем лучше. Ждать уже недолго.

Варя вскочила, чуть ли не схватив доктора за грудки.

— Сделайте что-нибудь, в конце концов! Вы же врач, черт побери.

— Я врач, а не колдун. Взглядом исцелять не умею.

— Взглядом, — эхом повторила Варя.

— Верно, — доктор отступил, спрятав ладони в карманы потрепанного сюртука. Его плечи дернулись. Старик выглядел уставшим и раздраженным. Варю совсем было разозлило безразличие этого человека, но его случайная фраза, натолкнувшая на верную мысль, заставила взять себя в руки.

— Я, кажется, поняла, чего он хочет, — проговорила она чужим осипшим голосом. — Аня, ступай за мной.