Варяги и Русь

— Спасибо на добром слове, — отозвались Извой и Стемид, — с помощью твоего отца и благословением отца Феодора в нашем стаде прибудет овец…

Пока между молодыми людьми происходил этот разговор, старый Симеон с иереем Феодором к чему-то готовились в избушке. Несмотря на то, что был день, в избе горели, на дубовом столе, две восковые свечи и перед образом, в углу, — третья; стол был застлан белой пеленой, а на нем лежали две толстые книги.

Наконец старик Симеон вышел на двор и, обращаясь к гостям, сказал:

— Благодать Господня ожидает вас в моей бедной изобке, а отец Феодор с крестом святым благословит желающих света.

Извой и Стемид повели своих невест в избу; за ними вошла Зоя, а за нею старик Ероха. Все сели у стола: старика посадили между дочерьми, а молодые люди стали позади женщин, Зоя встала в сторонке, а Симеон рядом с Феодором, как духовный человек.

Отец Феодор осенил их крестом; христиане перекрестились, а некрещеные были спрошены, по своей ли воле они желают примкнуть к христианскому стаду, или по навету других.

— По своей воле и по любви к нашим суженым, — отвечали девушки, покраснев.

— Ну а я поневоле, — отвечал старик, — да не подобает мне одному оставаться в язычестве, коли дочери обретают христианство… И да падет на них одних беда, если боги рассердятся и призовут их ответ держать.

— Ваши боги, — сказал Феодор, — бессловесны и сами нуждаются в защите… Придет время, их низвергнет всемогущая рука истинного Бога.

Он осенил их крестом и начал знакомить с таинствами христианской веры и догматами православной церкви, наконец, учить их «Верую» и «Отче наш»; они повторяли за ним, как и все предстоявшие, вслух. Прочитав несколько раз молитвы, Феодор раскрыл одну из книг и начал читать ветхий и новый завет, знакомить с жизнью Спасителя, Его мучениями и чудесами. Затем прочел несколько текстов из Евангелия. Затем читали по очереди Симеон и Зоя. Когда Зоя начала читать книгу, девушки удивились: они не ожидали, чтобы женщина умела читать.

— О, дорогая, родная ты наша, — воскликнули они, — будь нашей сестрою, учи нас, темных, уму-разуму и просвещай нашу темноту, дабы мы были достойны во всем наших суженых!

— Отныне и я буду считать вас моими сестрами, вы изъявили желание быть христианками, а все христиане — братья и сестры по Христу.

И они облобызались трижды. Даже угрюмый старик Ероха и тот повеселел.

— Верю, — сказал старик, — и отныне я стану христианин и свято буду соблюдать их закон, как соблюдал его в язычестве.

— Когда же назначим святое крещение? — спросил Стемид.

— Надо погодить, сын мой, — отвечал Феодор, — пока немного поутихнет. Вишь, Божерок точит зубы на всех. Пребывайте с нашим благословением и по мере возможности старайтесь сохранить святость учения Христа, чтоб не раздражать идольников, а там время покажет, когда что можно будет сделать. Узнают, что вы христиане, нам худо будет, а вам еще хуже. Я благословляю вас, — и он осенил всех крестом, — приходите чаще слушать учение, чтобы до крещения укрепиться в вере.

Симеон тоже благословил предстоявших и облобызал их по христианскому обычаю.

После этого Зоя с помощью названых своих сестер начала приготовлять праздничный стол для угощения. На столе появились хлеб, сотовый мед, сушеные фрукты, молоко, и, когда все было готово, хозяин и его дочь, поклонившись до земли гостям, пригласили их отведать хлеба-соли. Но едва они сели за стол, как раздался лошадиный топот. Все вскочили, потушили свечи и лампадку и вышли встречать нежданного гостя. Хозяин первым вышел из избы и увидел княжеского ключника Вышату с двумя другими всадниками. За хозяином вышли и все остальные и поклонились боярину.

— Мир честной компании, — сказал он насмешливо. — И ты здесь, сокол ясный, Извоюшка… Аль на пир я попал незваный… Ну, исполать вам, други любезные…

— Милости просим отведать нашей хлеба-соли, — отвечал, кланяясь, хозяин, на лице которого не было ни кровинки.

— Не в пору, кажись, я приехал сказал Вышата, видя, что все как будто недовольны и взволнованны.

— Добрый гость всегда в пору, — отвечал за хозяина Феодор, — но коль скоро ты приехал с такими же намерениями, с какими ездишь всегда, где есть красные девушки, то у них есть суженые…

— Не моя воля в том, а княжеская, — отвечал Вышата, — и коль повелит государь, то и мужи не спасут, а не токмо что суженые… Не на свадебный ли пир я попал к вам?

— Да, ты прав, Вышата, — смело отвечал Извой. — Сегодня мы пируем наш сговор, и вот наши невесты.

— Совет да любовь вам, — с иронией сказал он. — Да то странно лишь, что ты, Извоюшка, сговариваешься в лесу и хочешь жениться не на боярышне красной, а на девушке простой, а, чай, многие боярышни пошли бы за тебя.

— Не надо нам боярышен… — проговорил Извой. — Мы любим, как подобает любить зрячим свет Божий, не похищаем чужих жен и не заставляем мужей умываться слезами… Не обессудь на слове…

— Э, да ты, парень, с острым язычком… Не за то ли тебя и любит князь Владимир…

— Дело княжеское, за что он любит меня, а Вышате, его холопу, не след говорить о том, — вспыхнул Извой.