Вариант 'Бис'

Американскому командованию, как флотскому, так и морскому, и в страшном сне не могло привидеться, что предпринятое Левченко маневрирование благодаря нелепому совпадению вывело эскадру на встречный курс с одним из этих гигантов. Крупная засветка, появившаяся на пределе разрешающей способности радара "Советского Союза", была сначала воспринята как фата-моргана, свободное блуждание электронов в цепях прибора. Но дистанция сокращалась, а засветка исчезать не спешила, устойчиво сползая по экрану, напоминающему своей абстрактностью картину сумасшедшего буржуазного художника. Решились доложить командиру. Тот, подумав, запросил спецсвязью "Кронштадт", который, недолго помолчав, подтвердил, что тоже наблюдает одиночную засветку уже несколько минут. Только тогда решились разбудить адмирала. Был четвертый час ночи, когда Гордей Левченко, одновременно с несколькими штабистами, поднялся в носовую боевую рубку.

- Чем порадуете старого больного человека? - адмирал, командовавший Краснознаменным Балтийским флотом еще до войны, любил шутить по поводу своего возраста. Выглядел он лет на пятнадцать моложе положенного по документам, бывают же такие люди.

- Товарищ вице-адмирал, - Иванов пожал протянутую руку, - минут пятнадцать, как и мы, и "Кронштадт" наблюдаем радиолокаторами одиночную крупноразмерную цель, медленно сдвигающуюся левее нашего курса. Идет он, судя по всему, почти прямо на нас.

- Дистанция, скорость?

- Почти невозможно сказать точно, пока далеко слишком. Я попробовал разойтись с Иваном Степанычем, чтобы попытаться его триангулировать, но погрешность может быть достаточно большой. Миль тридцать по штурманским расчетам. Через некоторое время попробуем просчитать скорость по изменению курсового угла, если получится. Но, судя по всему, не маленькая.

- Так... Значит, что-то большое и одинокое двигается на нас контркурсом... Ну и что это может быть?

Иванов пожал плечами: "Что бы это ни было, лучше бы нам быть настороже".

- Айсберг? Линкор на испытаниях? Флотский авианосец в одиночном плавании? Круизный лайнер с певичками и канканом? Алексей Игнатьевич, могут, по-вашему, локаторы пока просто не видеть его охранение?

- Нет, я в этом достаточно уверен. Шесть часов назад они "Либерти" почти с двадцати миль читали.

- А эсминцы?

- Эсминцы читает с меньшего, но все же... Если он в тридцати милях и в нашу сторону идет, то четверть часа можно подождать без особого риска.

Четверть часа еще не прошла, когда в рубках советских кораблей командирам почти одновременно были поданы трубки телефонов, соединивших их с радистами. Перемещающийся в пространстве электронный артефакт, явно был реальным и даже обитаемым, поскольку он использовал радио на передачу, выдавая довольно мощной станцией кодированные группы знаков. "Градусами" бортовыми радиопеленгаторами - передача была однозначно ассоциирована именно с ним.

- Черт, быстро ответить абракадаброй, повторив его первую строчку! командир линейного крейсера, способный на необычные реакции, повернулся к офицеру связи.

- Иван Степанович... Нехорошо без санкции адмирала...

- Не успеем же!

Офицер связи, неприметный, с плохо запоминающимся лицом старлей, усмехнулся, глядя на возбуждение командира. Второй помощник сумел поймать в полумраке эту усмешку и с негодованием повернулся к стоящему с бумагами в руках офицерику, уже совершенно спокойному.

- Нельзя, Иван Степанович. Адмирал сам догадается и передаст, если считает нужным. В машину о полном ходе?

- Верно. Сколько готовность?

- Как положено. После вчерашнего пунктира котлы еще теплые.

Оба артиллерийских корабля разошлись шире и с двадцати миль в конце концов сумели определить скорость "большого неизвестного" и отследить резкое изменение его курса.

- Двадцать два узла, - сказал в недоумении старший штурман линейного корабля, оборачиваясь к склонившемуся через его плечо командиру, проглядывающему его расчеты.

- Очень интересно... Что бы такое крупное могло идти на двадцати двух узлах?

- Линкор... Современных серий, "Алабама", скажем.

- И что ему здесь делать. Эсминцев ведь нет?

- Рядом нет, может, оторвались?

- Линкор. Гм... И что, скорость не увеличивает?

Штурман посмотрел на свои записи, покачал головой отрицательно.

- Нет, все постоянная, с тех пор как начали считать.

- А вот это еще страннее... Ладно, если у него двадцать два - двадцать три узла полная скорость или даже максимальная... Но какого черта кто-то будет идти на такой скорости посреди океана?

- Ну, если американцы спешно перебрасывают корабль... Такое тоже может быть... Или испытания, скажем, на двенадцатичасовой полный ход.

- В таком месте? Чушь! И без эскорта - тоже чушь! Дать двадцать четыре, попробуем к нему поближе подойти. Как, Алексей Игнатьевич, с какой дистанции его можно в ночной визир рассмотреть?

- В такую погоду да в такой час... Кабельтовых сорок, пожалуй... И то, если он такой большой, каким кажется.