Variant (СИ)

Олив рванулась к месту, где только что стоял вампир, но поймала лишь порыв ветра и рассыпавшиеся при ударе о ее тело искры. Ничего. Даже пепла.

Чувствуя себя раздавленной ощущением неимоверной пустоты чужой (или уже не чужой?!) утраты, Олив медленно вернулась в номер и, не раздеваясь, легла под бок к Спенсеру, спящему своим мертвым дневным сном.

Variant. Глава 17

То, что представляется нам тяжкими испытаниями,

иногда на самом деле — скрытое благо.

Что это было — сон, явь?

Кровь Северянина, попавшая обманом в ее сердце и мозг? Так же, как и до этого — кровь Макса… «Она обострит твое восприятие, сделает тебя сильнее, выносливее, восприимчивее, заставит почувствовать связь и влечение. Сексуальное влечение. — Я стану похожей на вампира? — Совсем немного, но… Да.»

*

Олив тихо проскользнула в приоткрытую дверь номера и приблизилась к Арну.

Согнутая спина, поникшие плечи, руки, безвольно свисающие между колен. В нем — кровь Цинны, и он испытал все, что чувствовал его Создатель.

— Тебе… больно? — очень осторожно девушка дотронулась пальцами до подбородка вампира, повторяя его коронный жест и поднимая к себе лицо в застывших потеках кровавых слез.

Увидела темный опрокинутый взгляд, сжатые губы и судорожно дергающийся кадык… Злое мужское рыдание без единого звука душило тысячелетнего осиротевшего ребенка. В безотчетном порыве Олив склонилась над ним и прикоснулась губами к окровавленной щеке. Затем — к другой. Отстранилась, заглядывая в лицо…

И мгновенно разум девушки захлестнула волна такого яростного желания викинга, что она пошатнулась. Тут же обе ее маленькие кисти были пойманы железными пальцами Северянина. Молча, они смотрели друг в друга, пропадая в водовороте неприрученной дикой силы, в которой сексуальность была лишь незначительной составляющей.

Не отрывая от Олив голодных глаз, и до предела выпустив клыки, викинг притянул ее, заставив сесть верхом на его колени, и обнял, с силой прижимая к себе. Замерев так на секунду, вампир продолжил движение и уложил девушку на шелк простыни, накрывая своим телом. Разум отказывал Олив, сердце билось в горле, не давая вдохнуть, а тело таяло, напоенное его кровью. Девушка зарывалась носом в короткие волосы Арна, и вдыхала слабый терпкий аромат, остатками сознания понимая, что этого не может быть — у вампиров не бывает запаха… Но вопреки всему, ее обоняние тонуло в темном, пряном и немного горьковатом аромате — очень слабом, чтобы услышать его на расстоянии, и таком дурманящим на коже вампира. Как тонула и она сама, захватывая голову Арна в кольцо своих горячих рук, прижимаясь лицом к его волосам и беззастенчиво отдавая ему свое тело.

Внезапно ледяным душем вернулась память о Спенсере, и девушка замерла, осознавая и ужасаясь происходящему. Губы викинга обожгли ее шею:

— Не смей, — тягучий шепот сковывал разум. — Не смей меня отвергать…

Его драконьи глаза снова оказались напротив, прожигая насквозь. Олив увидела в них все, что так пугало ее в тысячелетнем вампире: беспроглядную черноту, холод и каменное равнодушие. Ошеломленная, побежденная своим инстинктом и его кровью, девушка закрыла глаза, и тут же была отдана на расправу жадным губам и рукам викинга…

Внезапно что-то изменилось, и натиск ослаб.

"Нет-нет-нет!" заметалось-заколотилось внутри Олив, и девушка изо всех сил протестующе вцепилась в ласкающие ее руки… Открыла глаза и обнаружила себя в объятиях… Макса Спенсера — ее Макса!!

Опустошенная чувством недавней потери и ошарашенная происходящим, в поисках утешения и защиты девушка всем телом прильнула к своему любовнику. Перевела дух, и немного успокоившись, взглянула ему в лицо. Голубыми глазами Макса, пустым и мертвым взглядом в нее всматривалась Бездна.

*