Variant (СИ)

Олив вела машину, борясь с дремотой, налипающей на нее, как паутина. Надо разбудить Морриса, иначе она всех угробит. Хотя, откровенно говоря, «гробить» кроме них с Моррисом в трейлере некого — остальные и так в гробах. Ей казалось, что чудовищнее древнего лика смерти, проступившего сквозь облик древнего упыря в момент его убийства, уже ничего быть не может. Но сегодня ночью Лив довелось наблюдать за превращением малышки Крис и ее бывшей подруги Тины. Их звериная мощь и неистовое упоение смертью взорвали ее восприятие! Полная боевая модификация вампира — это ужасно. Но видеть, как в ЭТО превращаются твои друзья — это куда хуже, чем видеть врагов, делающих то же самое.

А Спенсер… Она просто запретила себе думать об этом. Сейчас девушку выручал принцип Скарлет О’Хара: об этом она подумает завтра. Сверхспособности не делали Олив более опытной, мудрой или выдержанной. Ей предстояло измениться. Повзрослеть. Но времени для этого у нее было существенно меньше, чем у ее сверстниц. Особенно после прошедшей ночи. Ответственность за происходящее теперь была и на ней. Олив не собиралась бороться за мир во всем мире. Но драться за тех, кто ей доверился и кого она любила — это было ее предназначение.

Все вышло, как и предсказывал Северянин. Как только девушка приняла эту реальность и себя в ней, провинциалка из луизианской деревни Оливия Кук — исчезла. Да и феи Оливии-Рейвен в ней оставалось все меньше…Черный трейлер тяжело катился по грунтовой дороге меж могучих атласских кедров, сквозь неплотный туман, истаивающий в солнечных лучах. Два человека — в кабине, а в светонепроницаемом кузове — четыре вампира в металлопластовых контейнерах для путешествий. Еще один — с наличкой и десяток ящиков True blood с их любимой «третьей отрицательной».

Что будет дальше, и не делает ли она очередную ошибку, Олив думать не хотелось. Хотелось спать, чтобы избавиться от головной боли — уже такой сильной, что с трудом удавалось держать глаза открытыми. Девушка остановила машину, заглушила двигатель. Блаженная тишина нарушалась только ветром и скрипом вековых деревьев.

— Моррис, — она повернулась к сладко посапывающему брату и дернула его за рукав. — Проснись, Моррис.

Пробубнив что-то, тот открыл глаза и заозирался.

— Лив? Мы где?

— Возьми руль — мне надо поспать, — она сунула ему в руки карту. — Впереди указатель. За ним — налево на холм. Потом просто не сворачивай с дороги.

Моррис вышел из машины, Олив перебралась на его место, пристегнулась и тут же отключилась.

Пахло цветущей лавандой, розмарином, сладким виноградом… Она качалась в волнах цветочного аромата, и голос Бабули ласково звал ее: «Оликав… Оливка, пора вставать, соня, у тебя много дел! Оливка…»

— Лив, — Моррис похлопал сестру по щеке. — Мы приехали. Кажется…

Девушка открыла глаза и подслеповато прищурилась со сна.

Трейлер стоял на дороге недалеко от двухэтажного каменного дома, утопающего в зелени. Воздух был пропитан ароматом цветов и трав. Олив ничего не могла понять — снова день, снова солнце. А где ночь?

— Который час, Рис? Как долго я спала?

— Около часа, наверно, — пожал плечами брат. — Местное время — минус семь часов к далласскому. Так что сейчас — середина дня. Наши сутки сегодня — на семь часов дольше! Вот клыкастые отоспятся!

Он беззаботно хмыкнул, словно и не было этой безумной кровавой ночи, и тяжелого перелета с континента на континент.

Да, действительно — Одри все организовала. И — будь благословен Интернет! — самолеты и трейлеры были зафрахтованы, рейсы состыкованы, деньги переведены. Но работы для них с Моррисом меньше не стало.

Из Шривпорта — в Даллас, из Далласа — в Марсель, а там — еще больше трех часов на трейлере по сельской дороге… И это после ночи разборок в Лиге! Выдержать такое даже на допинге из высокоактивной крови тысячелетнего вампира-викинга было непросто. Олив была несказанно благодарна брату за его неистребимый позитив, за его… Да просто за то, что он есть, и он — с ней.

Моррис открыл дверь и выпрыгнул из кабины на землю.

— Вылезай, Лив. Пора осмотреть твои владения и найти, куда можно выгрузить нашу банду.

Парень окинул взглядом постройки и, задержав его на остром конусе вышки со спутниковыми антеннами, присвистнул:

— А ты зажиточный домовладелец, сестренка! Кто бы мог подумать?