Variant (СИ)

Комната наполнилась жарким прерывистым дыханием, стонами, невыговоренными в экстазе словечками, влажными, сочными звуками двух соединяющихся тел…

Олив казалось, она сойдет с ума от этой сладкой и мучительной пытки. Викинг не ласкал ее губами или руками, а только двигался в ней, подводя к самому краю и не отпуская…

— Арн, — умоляюще выдохнула она, протягивая к нему руки.

Не останавливаясь, он стегнул ее взглядом и хрипло потребовал:

— Скажи. Олив, скажи!

Она поняла.

— Я. Хочу. Тебя. — произнесла она в бездонную пропасть его глаз. — Тебя, Арн!

И тут же вскрикнула от мощного толчка. И другого. И еще, еще…

Он распинал ее, как грешницу.

Внезапно Арн с рыком вышел, и, перевернув, опустил ее на колени спиной к себе. После этого его проникновение стало таким глубоким и полным, что девушка выпала из реальности и растворилась в ощущениях ударов и пульсаций. Наконец, острая, мгновенная боль укуса и бьющий фонтан не-жизни внутри нее отпустили содрогающееся тело в счастливое сладкое забытье…

Приподнявшись на локте, Арн любовался своей затихшей в истоме феей, гладил ее разметавшиеся волосы, слизывал бисеринки пота со лба и верхней губы, слушал ее сердце — маленькую сильную птицу, бьющуюся под его щекой. С ней и только с ней он испытывал это забытое, тревожное и, вместе с тем, ни с чем не сравнимое наслаждение. Неистовая жажда крови, вожделение и похоть на время уступали его тело (и душу?) другим чувствам, среди которых были нежность, искренность и радость самоотдачи…

Даже, когда она отказалась от них обоих, ничего не изменилось, потому что Олив Рейвен Кук перестала быть лишь женщиной в его не-жизни. Она стала для него самой жизнью.

— Jag "alskar dig min vampyr fairy. Stanna hos mig* , — целуя горячую ладонь девушки, пробормотал древний викинг-вампир Рорик Арнбьорн, прозванный в Новом Свете Арном-Северянином.

И замер, когда губы Олив слабо шевельнулись в ответ:

— Jag var alltid med dig Arn. Alltid **.

— Оолиив? — он взял ее лицо в свои большие ладони. — Ты знаешь шведский?

Девушка открыла глаза и недоуменно переспросила, с трудом шевеля распухшими губами:

— Шведский? Ты говорил по-шведски?

Она была удивлена, но судя по пульсу, ей было пофиг.

— Б…ть! Лив! — не сдержался Арн. — Чего еще я не знаю?!

__________________________

*Я люблю тебя моя вампирская фея. Останься со мной (шведск)

**Я всегда была с тобой, Арн. Всегда. (шведск)

Variant. Глава 5

Отделяйте форму от функции.

Олив вывернулась из его рук и мягко отстранилась, послав своему герою самую обворожительную из улыбок.

— Я — в душ, ага? — немного неуверенно соскочила с кровати и скрылась в ванной.

Стоя под тугими струями, она постаралась привести мысли в порядок. После их замечательного воссоединения ей меньше всего хотелось каких бы то ни было расспросов и давления. Но не тут-то было!

Шторка зашелестела, пропуская мужскую ладонь, нежно, но властно взявшую ее за шею. Другой ладонью девушка была схвачена поперек живота и немедленно прижата к хозяину рук, чье тело очень ясно давало понять, что желает продолжения. Олив закатила глаза и начала уже возмущенно ворчать, но викинг внезапно отстранился и, повернув ее к себе лицом, проговорил:

— Видишь, что ты со мной делаешь? Мое тело не хочет с тобой расставаться ни на минуту. А еще мне кажется, ты увиливаешь от ответа, и все время хочешь сбежать. Не удастся — колись.

— Что — прямо здесь? — зажмуриваясь от возмущения и от воды, льющейся на лицо, поперхнулась Олив.

— Да. Начинай, а я тебе помогу, — с этими словами двухметровая «нянька» взял в руки губку и флакон с гелем.

— Ну, уж нет, пусти меня!

Олив попыталась выскользнуть, пользуясь тем, что намылена, но вампир только покачал головой и радостно оскалился — все это его жутко забавляло. Разгневанная, с горящими глазами и «рожками» спутанных влажных волос, она была очаровательна и так желанна! Он соскучился.

— Ах, так?!

Арн ждал чего-то подобного, потому что сознательно провоцировал свою фею, понимая, что она еще долго будет «раскачиваться» с признаниями. Ждал, но все равно упустил этот момент. Он смотрел Олив в глаза, сыпавшие искрами эмоций, но вот в них что-то словно схлопнулось и — оп-па! — у него в руках… пустота!

Викинг напрягся, но из комнаты раздался звенящий от возмущения голос:

— Северянин, ты сволочь!

«Еще какая!» — с удовлетворением подумал он, обернулся полотенцем и открыл дверь.

Скрестив под собой ноги, на середине кровати сидела Олив и куталась в покрывало. От мокрых волос поднимался легкий парок.

Арн подошел, сел рядом и стал осторожно вытирать ее лицо и мокрые пряди, не обращая внимания на отталкивающие его маленькие ручки.