Варяжское море II. Ярл

Перед сыном Сверкера в одно мгновение пролетели образы-воспоминания: как он приходит в себя и видит пылающие датские драккары в море, как в панике бежит от бурга Самсона, бежит, не оглядываясь по сторонам… Как его без боя взяли на ночлеге «восточные викинги» — по счастливому для Флоки стечению обстоятельств, являющимися врагами его врага. А это обстоятельство, как известно, создает возможности союзов, порой самых неожиданных… Флоки вспомнил морщинистое, похожее на птичье лицо верховного волхва, к коему его доставили захватившие его воины, вспомнил, как вздрогнул всем телом, впервые поймав на себе полубезумный взгляд жреца… Более седьмицы он жил у капища на правах пленника — но когда до «Мстителя» дошла весть, что ромей, принимая в дружину первых струсивших ярлов, объявил поход на Уппланд, в голове его практически мгновенно сложился план, каким образом ему удастся погубить своего давнего врага! И выслушав его, волхв буквально загорелся идеей свея, тут же освободив пленника, вернув ему оружие и одарив новой кольчугой (взамен той, что сын Сверкера каким-то чудом сбросил с себя во время заплыва). Все оставшееся время пребывания на Эйсюсла с Флоки едва ли не пылинки сдували, кормя буквально на убой — а когда готова была ладья для похода, с ним к родным берегам отправился хирд отборных воинов из числа «восточных викингов»! Благодаря им, а также черной вести, им несомой, он наконец-то попал к конунгу — и вот, ныне он стоит перед самим Стенкилем! Вспомнив все трудности, что ему пришлось преодолеть, «Мститель» невольно улыбнулся — он наконец-то добился своего вопреки вставшим на его пути сложностям! Впрочем, быстро стерев с губ неуместное сейчас проявление чувств, он поспешно выдал заранее заготовленную и вполне убедительную полуправду:

— Я был оглушен во время битвы и потерял сознание. Когда же пришел в себя, то увидел, что ромейские корабли жгут и таранят драккары датчан, и тогда поспешил укрыться в лесах острова. Там я встретил «восточных викингов» — и с удивлением для себя узнал, что они враждуют с ярлом Самсоном, и что он силой заставляет их идти за собой. Меня привели к верховному жрецу, коему я без утайки рассказал свою историю. А когда к нашему общему врагу из Гардарики пришли новые воины, он объявил, что сокрушит любого, кто не подчиниться ему, и что собирается в поход на Уппланд… Вот тогда-то я и предложил «восточным викингам» стать их посланником к тебе, конунг! Битые во множестве сражений, на суше и на море, островитяне как огня боятся ромея, и часть их уже обратилась в верных ему цепных псов. Но для большинства ненависть пока сильнее страха — и они ищут удобного случая избавиться от захватчика!

Сделав короткую паузу и прочистив пересохшее горло, Флоки продолжил:

— Так вот, славный Стенкиль, что предлагают нам «восточные викинги»: они сами нападут на ярла! Но только если тот встретится с твоим войском. И когда он, его венды и перешедшие на его сторону мужи Эйсюсла вступят в бой, сохранившие свою честь воины ударят Самсону в спину, обрекая того на гибель… Нам лишь нужно отправить в море несколько судов с целью обнаружить флот врага, да выставить дозоры на побережье, предупредив жителей. И собрать хотя бы двухтысячное войско, отправив его к морю — а когда враг появится, выйти ему наперерез. Ромей смел и удачлив — у него полторы тысячи «восточных викингов» и более семи сотен вендов и ругов, а также хирдманов исландской принцессы. Он решится на битву, видя равенство сил или собственное малое преимущество — но тогда же получит удар в спину!

Выслушав пылкую речь юноши, конунг неожиданно улыбнулся и с легкой иронией спросил:

— Почему же нам не воспользоваться дымными сигналами? Или вовсе не выйти в море наперерез врагу? Как думаешь, Флоки, сын Сверкера?

Вопрос для «Мстителя» был неожиданным, но ответил он практически не задумываясь:

— Дымный сигнал будет заметен и на кораблях. А узнав, что неожиданного нападения не вышло, и что его войско ждет сильный противник, ярл Самсон может и отказаться от набега на Уппланд. А ударит, например, по Гетеланду!

На последних словах в зале возмущенно зароптала часть собравшихся мужей, и, приняв их ропот за поддержку, юноша продолжил чуть более смело и уверенно:

— Что же касается морского сражения — то природный ромей, построивший столь могучие корабли, имеющие собственные «пороки», умеют ими и править в битве, тараня драккары своих противников. В море его суда — настоящие плавучие крепости, и боюсь, что захват их обернется для нас гораздо большими потерями, чем битва на суше…

Стенкиль словно бы смутился, осознав правоту «Мстителя». Молча выслушав молодого свея, он вновь важно покачал головой, после чего устало выдохнул:

— Я услышал тебя, сын Сверкера. Что же, над твоими словами действительно стоит подумать… И я подумаю, а заодно решу, что мы можем сделать. А пока ты мой гость — так что ешь, пей с моего стола, веселись с лучшими мужами из числа моих подданных! И если все сказанное тобой правда, Флоки — то за вовремя доставленные вести тебя ждет щедрая награда!