Вармастер. Боярская стража

Совсем рядом дама-воспитательница Маргарет. Лицо искажено гримасой ужаса, грудь вот-вот вывалится из глубокого выреза, но камень свой уже подобрала, вижу болтается цепочка в сжатом кулаке. На месте рыцаря-наставника — горка раскаленного пепла и углей, как в прогоревшем мангале. Все ближе сходится круг зрителей, но после того как Вартенберг смел всех в первый раз, а потом ослепил огненной вспышкой собственного жертвоприношения, подходят осторожно.

Обратил внимание что восприятие, вернее спектр зрения, у меня изменился. Как будто в глазах пламя стоит — словно через спецэффект смотрю на окружающих. Внутри вновь неприятное жжение — не яд, это уже пламя. Но, несмотря на неудобства, жить стало лучше, жить стало веселее — неприятные ощущения не идут ни в какое сравнение с недавней болью.

Сплюнув тягучую слюну, попробовал выпрямиться. Сипло кашлянув, отчего языки пламени перед глазами заметались сильнее, я дернулся и вдруг заметил вейлу, про которую совсем забыл. Но про которую не забыли резуны — двое конвойных зафиксировали ее, уложив на спину, а Шлогар занес подобранный ятаган, клинок которого чадит серой дымкой. Вейла в попытке освободиться изогнулась дугой, едва на мостик не встав. Она запрокинула голову и на мгновение наши взгляды встретились.

В глазах отчаянная немая мольба, пепельные волосы с левой стороны лица еще сильнее слиплись от крови, на нежной коже видны многочисленные ссадины — откуда, не было же только что? Похоже, пока рыцарь-наставник боролся за жизнь воспитанника, вейла боролась с резунами за свою. Наши с вейлой взгляды уже разошлись — риттмайстер Шлогар надавил коленом ей в грудную клетку и взмахнул ятаганом, который оставил за собой в воздухе дымно-сумеречный след.

— Стой! — закричал я, вскидывая руку в жесте протеста.

После моего взмаха произошло нечто невероятное. Шлогар, как и держащие вейлу резуны-граничары, были подняты словно могучей огненной рукой и отправились в полет. Умчали прочь словно горящие метеориты, оставляя за собой хвосты черного дыма. Сила моего огненного удара была настолько велика, что тела — все, что от них осталось, сплющило практически в лепешку, оставив черную кляксу на настенном гобелене, который сразу начал чадить.

Что произошло дальше, я уже не видел — казалось, вместе с криком я грубо вырвал из себя все только что залитое в меня Вартенбергом живое пламя. Тело словно свинцом налилось, и я опал как озимый, в очередной раз за сегодня рухнув на голубой мрамор.

Показалось, что готов откланяться из этого странного мира, но нет — сознание не уходило. Короткие секунды суеты вокруг, и на широкой скамье — взятой вместо носилок, меня подняли и понесли прочь. Кстати, организовали переноску те самые бояре — под руководством целительницы в зеленом кафтане, недавно диагностировавшей мое состояние. Видел я ее сквозь приспущенные веки — открытыми глаза было держать тяжело.

Видимо несущие меня бояре думали, что я без сознания — потому что позволили себе, на фоне причитаний Маргарет, несколько высказываний в адрес моего высочества. Комплементарных, неожиданно — сквозило удовлетворение от того, как я удачно резунов аннигилировал, мелькнула даже шуточка про «сгорели на работе».

Импровизированные носилки подняли по лестнице, занесли в просторную комнату. Здесь меня раздели, уложили на кровать. Снова стало жарко, но этот жар был приятным. Источник возвращающего жизнь тепла был совсем рядом и открыв глаза, увидел заслоняющее все зеленое сияние.

Крепко зажмурившись, чувствуя, как из глаз брызнули слезы, чуть погодя немного приоткрыл веки. Сияние стало тише, и теперь заметно, что лечит меня боярыня в зеленом. Лицо расплывается, но видно, что девушка молодая, и что кафтан, а вернее даже мундирное платье, выгодно подчеркивает фигуру. Как и у бояр в красных кафтанах, у целительницы по зеленой ткани идет серебряная вышивка. Мельком обратил на это внимание, потому что глаза девушки — как и ее кисти, которыми она водила мне по телу, вновь ярко засияли зеленым светом, заставляя меня зажмуриться.

Опять нетрадиционная медицина, но методы целительницы мне нравятся гораздо больше, чем недавний зажигательный во всех смыслах перфоманс рыцаря-наставника. Да, вот так, безо всякого особого уважения. Потому что воспитал Вартенберг подопечного плохо, это даже не тройка с минусом. Да и дама-воспитательница Маргарет тоже, судя по всему, блещет больше выдающимися прелестями, чем педагогическими талантами. Сейчас она слушала целительницу, которая уже закончила и давала указания по уходу за мной. Теперь довольно традиционные — покой и постельный режим, хотя чуть погодя последовало нечто более интересное:

— Огненная метка теперь неотъемлемая часть эфирного тела его королевского высочества. Моя компетенция не позволяет делать однозначные выводы, но рискну предположить, что видимый спектр эманации силы будет проявляться именно через метку, а не традиционным образом отражения импульсов силы в зеркале души.