Варвар поколения Зет

Вытаскиваю свой челнок полностью на берег и переворачиваю его набок, чтобы нежелательная водичка, уже давно плещущая на дне, вытекала. Тут постарался летний дождик и забортные брызги, а вычерпывать мне воду нечем, кроме своих трудовых ладошек. Потом я озаботился своей безопасностью- то есть нарезал пучок зеленых камышинок и воткнул в них острые рыбьи кости в один из концов. Будут примитивные стрелы. На другой конец, я искал себе на местности перья птиц, но нашел только искомое на оперение лишь одной стрелы. Остальные значит будут без оперения. Вообще, эти стрелы чистая профанация — легкие и наносят совсем мало ущерба противнику. Так, слегка уколют врага и на этом все. Даже с учетом применения яда их можно использовать только против рыбаков в открытом море — если у тех не будет с собой никакого метательного оружия. Уже на берегу те же рыбаки в ответ могут закидать меня в ответ камнями, дальность полета этих стрел вполне позволяет. Но все же я сделал их для самоуспокоения — не быть же мне совсем безоружным, а то две стрелы это только для охоты, не более того.

Далее, необходимо было поправить мою конструкцию балансира, а то совсем ремни ослабли и разболтались и все конструкция «играет» во все стороны. Поправил, как все должно быть, вставил в ремни палочку, подтянул, закрутил и завязал все по новой. Затем осмотрел свои самодельные весла. Не знаю, или у меня руки из задницы растут, или инструмент попался не подходящий и материалы подкачали, но жить моим веслам осталось от силы неделю. Но я все равно забил очередную пару клиньев и чопиков, чтобы крепче держались лопасти. В завершение работы, вечером пожарил себе рыбу на костре и столкнул лодку опять на воду, пожую свой ужин на воде. А то мало ли кто наведается посмотреть — кто тут высадился и огонь без спросу жжет? Никто не явился, но я все равно прошел километр на север вдоль берега и встав на импровизированный якорь продремал до утра, под плеск воды.

Утром еще немного проплыл на север, затем высадился и посмотрел на предмет наличия соли. Так как Азовское море сейчас меньше, то и Арбатской стрелки тут нет, а вместо Сиваша должны быть соленые внутренние озера. Пока ничего не видно пришлось еще дальше плыть и опять высаживаться.

«Мама дорогая!» — невольно вырвалось у меня.

Кажется, нашел искомое. Эта часть суши, была ниже уровня моря, сотнями лет соленое озеро Сиваш, располагающееся в этой низине высыхало, превратив огромный участок земли в белое поле соли. Словно осадок на дне огромного котла, из которого выкипела вся похлебка. То, что это соль, не было никаких сомнений. У края соляного поля виднелось несколько животных, похожих на джейранов или степных сайгаков, облизывавших языком белый песок. Да и пейзаж был соответствующий — похожий на пустыню- зеленая растительность на бесплодной почве была угнетена такой неблагоприятной средой. И как же я все это богатство буду уносить?

Подплыл как можно ближе к своим соляным рудникам. Теперь у меня соли было хоть жопой ешь, была только одна проблема. Подходящей тары у меня нет, от слова совсем. Не в лодку же на дно эту соль сыпать? Дождь пойдет и все растает. Можно мой по большей мере кожаный парус пока приспособить на первое время в качестве большого мешка для хранения. До Керченского пролива, как-нибудь вдоль берега доплыву. Но в чем эту соль носить? Вытащил свою лодку на берег и пошел смотреть соленое поле вблизи — может, на месте что соображу. Пока подходил, моим глазам все больше открывалось белое поле, уходящее вдаль, сколько хватало зрения моих глаз. Знойное марево дрожало над белоснежной пустыней, легкий ветерок нес в воздухе перемешанные с пылью соляные кристаллы, жалящие мои веки.

Приближаюсь и пробую языком белую щепотку порошка- это соль, при чем без горького вкуса. Пока никаких умных мыслей нет. Брожу взад и вперед вдоль высохшего соленого озера. В одном месте нахожу, где звери приходят полакомиться солью. Пласт слегка разрыт и я вижу, что толщина соленого слоя составляет сантиметров десять, дальше в глубину идет грязный слой песка и ила, так же смешанного с солью.

Вдали видны травоядные животные на некотором расстоянии, приближаться они ко мне не хотят, хотя чахлая трава рядом с высохшим озером вся вытоптана, видно они тут часто гостят. Иду дальше и в другом месте замечаю следы человеческой разработки этих природных богатств. Порванная корзина из прутьев и осколки разбитых керамических горшков. Пытаюсь чинить корзину — для этого ухожу с ней довольно далеко — туда, где виднеется чахлый пыльный кустарник. Срезаю много веток и пытаюсь поправить сломанное. Что-то не выходит. Ухожу к лодке и оттуда приношу ремешки и веревки — подвязываю всю хлипкую конструкцию, чтобы держала форму.