Варвар (СИ)

Вопли, впрочем, не помогли. И попытки скинуть с себя насильника тоже ни к чему не привели. Илмари все же втиснулся до конца и замер, навалившись на Филиппа и тяжело дыша. А потом начал двигаться. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, хрипло бормоча что-то на своем языке.

В эти минуты Филипп был готов благословить наргари. Содержавшееся в плодах вещество, так коварно подействовавшее на его организм, превращало пытку соитием в некое извращенное удовольствие. И очень скоро Тьен обнаружил, что сам дергает бедрами навстречу движениям Илмари, отчаянно лаская собственный член и мошонку.

Второй оргазм оказался не менее ярким и в чем-то даже болезненным. Словно Илмари выдолбил его из Филиппа резкими глубокими фрикциями. В какой-то момент Тьена словно пополам резануло изнутри, перед глазами вспыхнула сверхновая, а тело свело такой мощной судорогой, что прервалось дыхание. И только внутри двигалось и двигалось нечто крупное, горячее, влажное, и от этого сквозь живот прямо в грудь и горло били молнии.

А потом Илмари то ли зарычал, то ли завыл — глухо, страшно — и втиснулся так глубоко и сильно, что Филипп отключился.

4.

Этим утром их никто не будил. Илмари проснулся сам, когда до кровати добрались солнечные лучи, поскольку опустить балдахин как-то никто из них не удосужился.

Филипп спал на самом краю кровати, точно даже во сне пытался от него сбежать.

Илмари, возможно, даже пожалел бы несчастного инопланетника, произойди подобная история с кем-то другим. С кем-то вроде Исмари. А так — себя было жальче.

В конце концов, парень только приобрел — новый сексуальный опыт, к примеру. И титул принца-консорта целой планеты. К тому же от него собственный отец и не думал отказываться. А вот для Илмари последствия оказались весьма печальными. Мало того — судя по вчерашним откровениям тетки, человек, которого он считал своим другом, вовсе таковым не являлся.

Илмари еще раз глянул на супруга.

Что ж, если бы не отвратительно темные и короткие волосы, того можно было бы назвать привлекательным: правильные черты лица, отлично сложенное тело, развитые мышцы… Илмари стащил вниз покрывало, чтобы убедиться — ну да, и совершенно безволосая грудь. С удивлением провел по ней пальцами — может, унианец и не мужчина вовсе?

Филипп зашевелился и открыл глаза. Обнаружив склонившегося к нему Илмари, немедленно потянул покрывало обратно, хрипло сказал:

— Отстань, у меня все болит.

— Пройдет, — Илмари не отпустил покрывало и опять скользнул рукой по гладкой груди. — У вас так принято, что ли? Бриться тут?

— Вот еще — бриться, — презрительно фыркнул тот. — Эпиляция. Мы же не животные, чтобы ходить мохнатыми.

— А мне нравится, — пожал плечами Илмари и нагло полез рукой вниз, обхватывая член мужа. — А тут почему не бреешься? Или как там…

Филипп вздрогнул и попытался его отпихнуть:

— Отвали.

— И не подумаю. Утренняя разрядка нам не помешает. А то потом весь день голова будет болеть. После наргари, — и он принялся ласкать немаленькое достоинство супруга.

— Говорю же — у меня все болит, — нахмурился тот, хотя больше не делал попытки освободиться. Напротив, член под ладонью Илмари дернулся и увеличился в размерах. Но Филипп все-таки упрямо прошептал: — Насильник.

— Не-а, — не согласился Илмари. — Супруг, которого ты сам выбрал. Да еще прилюдно признался в великой страсти. И я, знаешь ли, свое обязательно возьму, — он отшвырнул покрывало прочь и сполз ниже. — Раздвинь ноги пошире, милый, — после чего склонился над членом, забирая его в рот.

И пока Филипп, краснея от его ласк, не сдался и не откинул голову, вжимаясь в подушки, начиная неровно дышать и постанывать, думал о том, о чем в свое время долго рассуждали ученые мужи — о невероятном сходстве людей двух миров. Помнится, кто-то даже выдвигал версию, будто унианцы и варгарцы — представители одной ветви развития. Мол, не исключено, что когда-то некий унианский корабль потерпел крушение на Варгаре, и так здесь и зародилась разумная жизнь. Недаром же существовали примеры, когда варгарские женщины беременели и рожали от униан из Миссии — совершенно обычных детей.

А потом думать стало некогда, поскольку Илмари и сам возбудился, глядя в темные, шалые глаза неконтролирующего себя Филиппа. И не удержался бы от повторного проникновения, если бы, добравшись до ануса супруга, не увидел, как тот воспаленно распух. Пришлось ограничиться жадными взглядами на вожделенное место и дрочкой. Однако в удовольствии кончить на ногу мужа Илмари себе все-таки не отказал.

— Черт бы тебя побрал, — простонал тот, едва немного пришел в себя. — Я грязный, как… как…

— Сейчас позову слуг — вымоешься, — утешил Илмари, поднимаясь с кровати и отыскивая халат. — А потом будем лечиться.

— Что?

— Задницу твою смазать надо, — пояснил Илмари. — А то ходить затруднительно. К тому же к вечеру ты должен быть в форме.

— Что?!

— Время наргари, — напомнил Илмари. — Тридцать восходов, ты понимаешь?

— То есть мы… должны будем… еще тридцать дней? — задохнулся Филипп, глядя на него почти с ненавистью.