Варварин свет

Кощеевы сёстры — дочери царей, которые обучаются чародейству, а потом возвращаются в Явь травницами. Кощей не хочет войны! Варвара не хочет домой! Последнее почему-то больше всего раздражало. Ведь он пришёл её спасать, представлял, как отыщет её в сырых и тёмных подземельях, как она обрадуется, как они похитят коня и поскачут через молочные реки домой… Даже реки оказались не тем, что он думал!

Пришёл трёххвостый кот, улёгся на спину, поиграл с кончиком нити.

— И что мне теперь говорить Кощею? — спросил вслух Никита.

— Ничего, — откликнулся кот.

Никита вздрогнул — забыл, что тот тоже необычный.

— А что делать?

— Ты ничего не можешь. Смирись — вот наш совет. Смирись и выжидай.

— Ещё чего! — пробурчал Никита. Он вынул из воды белый камень, плоский и большой, перевязал как следует нитью и кинул туда, куда сказала Варвара. Камень долетел до середины реки и провалился вникуда, утянув за собой добрую часть клубка и заставив воздух заколебаться.

— Не послушаешь нас? Камнем тебе стоять на границе миров веки вечные.

Никита не ответил — он натянул нитку и, разбежавшись, прыгнул в новообразовавшееся облако марева.

И вновь густая белизна вокруг и чёрные линии, низкий гул, давящий на голову. И единственное пятно цвета — алая линия нити, которая ведёт к…

* * *

…сиренево-розовый туман шёл от реки с белым руслом, поднимался наверх и сливался с закатным розовым небом, на котором никогда не светило солнце. Никита лежал на тёмно-синей траве и не мог отдышаться. Голова раскалывалась, и Никита подполз к воде, чтобы попить. Если бы не алая нить, он бы не выбрался. Казалось, что в этот раз остались синяки от киселя, через который он продирался, и следы от чёрных линий, с гудением проходивших сквозь тело.

Еле переставляя ноги, Никита побрёл к роще из дрожащих фиолетовыми листьями деревьев. Между стволами летали огромные, с ладонь, светлячки, освещая дорогу. В глубине рощи притаилась избушка из тёмного дерева с дверью прямо у земли, без ступеней. Внезапная дрожь пробрала царского сына. Он шёл к порогу, бездумно повторяя слова из сказки, словно они были защитным заклинанием: «Сначала путника напои, накорми, да спать уложи, а потом расспрашивай… Напои, накорми, спать уложи… Напои…»

Но некому было сказать эти слова вслух — никто не ждал у порога. Он поднял кулак и замер, отчаянно отгоняя мысли, что нужно бежать назад, к Варваре, хватать её, потом хватать Любаву, садиться на Кощеева коня — хотя нет, страшно! — на Горошка, довезёт! И мчаться домой. Потом разберётся, кто ему невеста…

Он постучал, но стук сердца заглушил этот звук. Подождав, Никита толкнул дверь, и она бесшумно отворилась внутрь, выпустив наружу стаю чёрных мушек. Никита отшатнулся, отмахиваясь, а потом, разозлившись, решительно сделал первый шаг внутрь.

Полумрак, множество свечей…

— Зачем пожаловал, добрый молодец? — поинтересовался глубокий женский голос и тут же засмеялась.

Потом Никита мало что помнил.

* * *

Крик. Полутьма, душный воздух заставленной свечами комнаты. Крик — свой собственный? Смех — женский. Голос злой — мужской. Крик. Боль. Вой?! Удар — это он боком врезался в дверь, не в ту сторону! Царапнул, открыл, выскочил вон. Позади женщина заливалась смехом.

Ветви, листья, ветви, стволы. Вой! Вой! Облака светлячков бросались в глаза, и он петлял среди закатного сумрака. Сиреневое небо, отражённое в реке. По своим же следам бросился в реку и влетел в прочерченную чёрными линиями белизну.

* * *

После разговора с Любавой Варвара долго ещё сидела на медвежьей шкуре и смотрела в одну точку, пытаясь поверить названной сестре. Та убеждала Варвару, что с Никитой ничего плохого не случится. Только гордость от столкновения с Марьей может пострадать. Не пустит она его к Кощею, он же совсем мальчишка — пожалеет! Варвара кивала сама себе.

А вдруг пустит?! Но Кощей-то поймёт, кто это? Никита назовёт своё имя, и Кощей не станет с ним на мечах драться! А вдруг Никита его оскорблять начнёт? Не специально, а скажет что-то такое… По незнанию… Варвара никак не могла придумать то, что могло бы по-настоящему задеть чародея.

А вдруг!.. Варвара подскочила от неожиданной мысли — вдруг Никита победит? Или навредит? Кощей уставший, война намечается, а Никита юный, смелый, может на воодушевлении от первой настоящей битвы совершить то, что обычно бы не смог…

Нет, не будет Кощей с ним драться. Просто в камень превратит, как обычно. Тогда Варвара возьмёт себя в руки, нарядится красиво, все названия травок выучит, ответит на все вопросы Кощея. Тогда она его, пребывающего в благодушном настроении, попросит отпустить Никиту вместе с ней в Явь. Скажет, что иначе Кощей от неё не избавится!

Стало себя очень жалко — не на это она рассчитывала, но теперь надо спасать глупого царского сына! Кто-то стукнул в дверь, и у Варвары чуть сердце не выпрыгнуло. Оказалось, ослик пришёл за пустой посудой. Девушка засуетилась, рассовала горшки по бокам седельной сумки, потом прибралась, пол помыла. Взяла наугад какой-то из учебных свитков, прилегла на лавку, чтобы почитать, да так и заснула.