Варвары. Полицейский роман

На службу они приходили в гражданке, друг другу не козыряли, «здравия желаю!» – не говорили, а здоровались при встрече, как обычно это делают все сугубо гражданские люди, обращались друг к другу по имени – отчеству либо просто по имени. Все зависело от взаимоотношений сотрудников, служивших в этом Управлении.

Высокий, смуглый мужчина, имеющий выправку кадрового офицера, к которому вот так, по имени – отчеству, обратился Картавин, не так давно был переведен из области и, говорят, имеет особые заслуги. Наград его никто пока не видел, но занимал он, несмотря на свой далеко не пожилой возраст, этот пост, видимо, за какие-то особые заслуги.

Входи, Картавин. Не пора ли тебе подумать о повышении? Да и место свое уступить более молодому, а самому возглавить отдел. Не думал об этом? А жаль, думать, Картавин, хоть иногда, а надо.

Вот так, без всяких предисловий, начальник Управления встретил Картавина, лишь только тот перешагнул порог его кабинета.

От неожиданности Картавин онемел. Не знал, шутит ли начальник, возглавляющий целое Управление службы? Не так давно он получил от своего непосредственного начальника отдела Савина еще одно взыскание, и не знать об этом начальник Управления просто не мог. А если будет еще одно, то это будет последним днем его службы в данном учреждении. А так не хотелось этого. Неработающая жена. Ребенок. Больная, вечно недовольная теща, у которой он живет со своей немногочисленной семьей в ее маленькой, однокомнатной квартирке, постоянная нехватка денег, старенькая «шестерка», доставшаяся ему по наследству от отца… А что, если…

Картавину не дали додумать, что следует за если.

Что молчишь? Ты думаешь, что начальство только умеет выговоры и нагоняи давать? Нет. Начальство еще умеет ценить старательность, исполнительность своих сотрудников. И если они заслуживают повышение, начальство это не только видит, но приветствует и поощряет.

Почему – то ни разу не вспомнив об имеющихся у Картавина взысканиях, он стал говорить ему о его возможном перспективном росте. Картавин уже не слышал, что говорил большой начальник. Он всецело видел себя руководителем отдела.

«Да, а куда же перейдет начальник отдела? Хотя какая в этом разница», – Картавин представил, как он входит в теперь уже свой кабинет, как сидит за столом, как вызывает к себе подчиненных сотрудников.

Ему, конечно (а как иначе!), сразу дадут квартиру. Отдельную. Двухкомнатную. Это положено по чину. Вот уж он тогда отыграется на теще. Отомстит ей за все перенесенные им унижения. Он не успел додумать, как отомстит не только своей теще, но и кое – кому из отдела, которым теперь он будет руководить, как его разбудил тяжелый, железный голос начальника Управления.

Ну, что, как считаешь, потянешь начальником отдела? Я лично верю в тебя. И знаю, ты правильно оценишь наше доверие. Выполнишь одно оперативное поручение, ведь ты в прошлом сыщик? Служил в милиции и, если не ошибаюсь, был на оперативной работе? От этого зависит твое повышение. Думаю, через месяц – другой, я смогу подписать твое назначение. А сейчас поступаешь в распоряжение вот этого чекиста. Он тебе разъяснит суть дела.

Начальник переходил от «вы» на «ты» и обратно. Эта манера общения была для него вполне естественной. Все знали, что, когда начальник обращается на «ты», это гораздо лучше, чем, когда он переходит на официальное «вы». Об этом знали все работники Управления, и по тому, как обращался начальник к своим подчиненным, сразу было видно: либо он чем – то очень недоволен, если на «вы», либо он чем – то очень доволен, когда вот так просто, на «ты». Сейчас Картавину было не понятно, в каком настроении начальник Управления. Потому что он переходил то на «ты», то на «вы». Как, впрочем, было непонятно, что стояло за словами начальника – правильно оценишь наше доверие? Чье именно, наше? Его лично или еще кого – то?

Все. Вы свободны, – закончил вдруг на «вы» начальник Управления. – Идите, работайте. Вас вызовут.

Только тут Картавин заметил, что справа от него, на диване у столика, сидит молодой, лет тридцати, мужчина, перед которым стоит пустая чашка, видимо, с уже выпитым им кофе. Аромат этого кофе и сейчас щекотал нос. Как, впрочем, и запах неизвестных до сих пор Картавину духов, оставленный той, которая так изысканно умеет его варить. И не только. Той, которая тоже иногда имеет право на этот диван, когда начальник занят, и никого не принимает.

Она, видимо, только что исчезла из этого кабинета, оставив опьяняющий запах кофе и аромат изысканных духов, и сидит сейчас в приемной, как верный страж покоя своего хозяина.