Варвары. Полицейский роман

Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: этот мужчина – работник службы, название которой когда – то произносили шепотом и с трепетом, хотя и называлась эта служба тогда по – иному. Все изменилось с этой перестройкой: и названия служб, и система. Или автор ошибается, и система осталась прежней? В подтверждение сей догадки говорит хотя бы тот факт, что работники этой службы любили называть себя чекистами, как бы, между прочим, подчеркивая этим, что они собой представляют. В кабинетах их конторы можно было увидеть портрет не только Феликса Дзержинского, но и портрет… Лаврентия Берия.

Как только за Картавиным закрылась дверь, подполковник повернулся к сидящему в кресле молодому человеку. Без предисловия, видимо, разговор уже имел свое начало, но был прерван вызовом Картавина, он продолжил: «… Ну, что, чекист, есть предложение выпить кое – что покрепче, чем кофе».

Он достал из стеклянного, стоящего рядом с диваном шкафа бутылку хорошего армянского коньяка и жестом пригласил его пересесть поближе к столику.

– Знаю, Вы любите этот коньяк, Алексей.

С этими словами он, с характерным, хорошо слышимым хлопком, присущим только настоящему напитку, штопором вытащил пробку из бутылки и разлил янтарную жидкость в широкие, оказавшиеся, как по волшебству под рукой, бокалы.

Здесь уже стояла тарелка с тонко нарезанными ломтиками лимона, бутерброды, прекрасно сочетающиеся своей изысканностью, настоящая, тонко нарезанные семга, форель, охотничья сырокопченная колбаска и иная, не менее роскошная, закуска.

Алексей, с присущими ему манерами и умением (доставшимся от родителей) вести не только деловые, но и иные светские переговоры, с улыбкой на лице поднял бокал чуть выше уровня локтя и, многозначительно посмотрев в лицо хозяина кабинета, произнес:

За Вас, уважаемый Александр Викторович. Скажите, я могу попросить еще кофе, который так чудесно готовит Ваша очаровательная девушка? Интересно, где она этому научилась?

А вот этого даже я не знаю, держит в большом секрете. Да я, впрочем, и не настаивал. Или у Вас интерес к ней не только в этом? Эх, молодо, зелено…

А вот и наш кофе.

Алексей был поражен. Он ясно видел, что хозяин кабинета не звонил, не выходил из кабинета после того, как он попросил его еще об одной чашке кофе. И снова, как по волшебству, ему принесли то, что он пожелал тремя минутами раньше. Вот это школа!

В кабинет плавно вошла та, которая только что охраняла покой своего патрона. Она несла маленький поднос, на котором стояли две маленькие чашечки, источающие аромат роскошного, неотразимой силы пленяющего напитка, который умеет делать только она.

«Нет, она умеет делать не только изысканный кофе, причем так же замечательно, красиво и сексуально», – пошленько мелькнула мысль в голове Алексея, как только тот ее увидел. – Интересно, сколько ей, двадцать или больше? Надо обязательно выяснить, откуда эта крошка. Ну, конечно, ничего интересного не выяснится. Все, как всегда. Окончила школу, в данное время учится, ну, скажем, на юрфаке какого – либо института.

На таких сотрудников ничего не найдешь: ни домашнего телефона, ни, тем более, места проживания. Это факт. Но только не для моей конторы», – с гордостью подумал Алексей.

Он не успел больше ни о чем подумать, как вошедшая девушка, с лукавой, женственной улыбкой на очаровательном личике, без всяких слов, чуть нагнувшись, предложила гостю взять одну из чашечек, затем, повернувшись к своему патрону, с той же улыбкой, молча поставила перед ним чашечку с кофе и так же молча вышла из кабинета.

Тысячи молний ударили в голову Алексея, огнем обожгли его воображение, приятная истома прошла по всему телу…

Он до сих пор видел ее маленькие, словно спелые дыньки, круглые груди, когда она, наклонившись, предложила ему кофе. Успел разглядеть ее грудь в чуть откровенном разрезе кофточки, все остальное подсознание сделало само, создав напряжение во всем теле. Понимал, что единственный способ отделаться от искушения – уступить ему.

«Нет, я непременно разыщу ее, выясню, где она живет, побываю в гостях у этой крошки, наверняка она живет одна.»

– И не думай. Бесполезно.

Словно прочитав мысли своего гостя, хозяин кабинета с многозначительной улыбкой посоветовал Алексею забыть об этом. И по – отечески, похлопав по плечу, произнес, что нравы портятся быстрее, чем исправляются.

Мечты Картавина. «Ничтоже сумнящеся»

Мечта: мысль, которой нечем кормиться.

Только в коридоре Картавин смог в полную грудь вздохнуть, опомниться от внезапно свалившегося на него счастья. Нет, это невозможно, этому поверить нельзя. Еще вчера, сегодня он шел на работу, как на этот Иерусалимский холм Голгофу. Как, впрочем, и с работы шел домой есть вчерашний суп, приготовленный вечно скрипящей тещей, тоже не как на праздник. А сейчас. Что случилось? Не шутка ли это? Нет, на шутку не похоже, так никто не шутит.