Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

Мелкая дрожь сотрясала с головы до ног. Нерешительность не была основным недостатком Джона Хэмиша Ватсона, но сейчас столь крошечная проблемка, как ещё одно коротенькое сообщеньице с коротеньким вопросиком «У тебя совесть, блядь, есть?» превратилась в глобальных масштабов головоломку, в проклятую квадратуру круга, и пока Джон примеривался и так, и эдак, готовясь к роковому прыжку в непроглядную бездну, Шерлок отключил телефон.

Джон виртуозно матерился в кулак. В солнечном сплетении полыхало адово пламя. Липовый цвет манил с магнетической силой, и если бы не довольно позднее время, Джон непременно опустошил бы все запасы добрейшей домовладелицы и, как на духу, поведал ей все горести своего жалкого существования.

Шерлок пропал ещё на два дня.

А потом объявился.

*

Он лежал на диване — истощенный, бледный и невообразимо чумазый. Неопрятные сосульки вместо ухоженных шелковистых кудрей, разводы бурой грязи на остроскулом лице, руки будто у заядлого землекопа — даже в лунки намертво въелась какая-то отвратительно жирная копоть. И дорогой сердцу Бриони, или что там ещё он напялил, стремясь в свою загадочную игру, украшен потеками и пятнами весьма узнаваемого, до головокружения пугающего происхождения.

Доигрался…

Джона трясло изнутри и снаружи: окровавленный и полуживой… Или уже не живой? Как долго он так лежит? И что вообще происходит?

На заплетающихся ногах он проковылял от двери к дивану.

Вблизи Шерлок казался ещё ужаснее — нездоровая сухость губ, щетина и капли крови в её довольно внушительных зарослях. Кошмар.

— Шерлок…

Полоска яркой бирюзы мелькнула и снова исчезла, ресницы тяжело опустились и задрожали — Шерлок силился приоткрыть глаза, но, судя по всему, даже это простейшее действие оказалось невыполнимым.

— Уже вернулся с работы? Привет.

Привет? Сукин ты сын!

И Джона прорвало - всё, что выжигало его изнутри так долго и так беспощадно, рванулось из горла бешеным воплем:

— Где ты был? Что, ёб твою мать, случилось?!

Шерлок поморщился, но всё же открыл глаза — воспаленные, мутные, но отчего-то странно счастливые.

— Тшш, не кричи, голова болит… Все в порядке. Прости, что запачкал диван. Я мог бы помыться и переодеться в другом месте, но мне так сильно хотелось домой… А дома силы куда-то исчезли.

Джон понял, что сейчас начнет его убивать. Зверски.

— Помыться? Да ты весь в крови! Господи… Весь в крови… Шерлок, ты ранен? Говори, где дырка? Где у тебя чертова дырка?

— Всё-таки ты ею заинтересовался.

— Кретин. — Джона затрясло ещё больше. Дрожь была такой многогранной и всеобъемлющей, что он никак не мог разобраться в её истинном происхождении: панический страх, гнев, облегчение, или всё это вместе взятое плюс невыносимое желание обхватить и прижать к себе. Вполне возможно, от последнего Джона колотило сильнее всего — подавить столь мощный позыв было исключительно трудно. — Боже, какой ты кретин! Извращенец зацикленный. Маньяк озабоченный. Куда тебя подстрелили, сволочь?

Отвечал Шерлок отрывисто, еле слышно, с трудом поднимая и опуская набухшие веки.

— Никуда. Кровь не моя.

— А чья?! Чья это кровь? Неужели ты кого-то сожрал?!

— Остроумен до безобразия. — Губы тронула кривая усмешка. — Успокойся, я в полном порядке. Вот только спать очень хочется. Две бессонные ночи и… Одним словом, не волнуйся. Обычное дело. Миссис Хадсон… знает.

— Что знает? — Джон склонился ухом едва ли не к самому его рту. - Что? А, черт…

Он ринулся к лестнице и заорал пожалуй громогласнее, чем мог бы это сделать сам Шерлок.

— Миссис Хадсон!!!

Дверь внизу тоненько всхлипнула, лестница заскрипела-запела под частым, взволнованным топотком.

Побледневшая домовладелица ворвалась в гостиную, тяжело дыша и прижимая ладони к груди.

— Святые угодники, Джон, я думала, мне послышалось. И вы туда же? .. О, господи… Шерлок… Ты весь в крови.

— Да. Это точно. Но жив. И даже вполне здоров, — поспешил заверить её Шерлок, с трудом приподнимаясь и опираясь плечами о подлокотник дивана.

Миссис Хадсон строго сдвинула брови.

— Снова начались твои ужасы? Сколько можно? Вот и милого доктора напугал.

— Какие ужасы? Все его ужасы дома. — Джон кинул метущийся, растерянный взгляд на кухонный стол. — И колбы, и микроскоп, и… Что происходит, черт бы вас обоих побрал?

— Не кричи, Джон. Голова сейчас лопнет.

Джон перевел дыхание и заговорил с профессиональными интонациями, надеясь что формула «доктор-больной» сработает, и он наконец-то узнает, от какой беды спасать этого идиота.

— Просто ответь — что с тобой приключилось? Где болит? Что беспокоит? И я тут же отстану.

— Умоляю тебя, прекрати. От этого гибрида Гиппократа и Фрейда вот-вот стошнит. Ничего у меня не болит за исключением головы, мышц и костей. Но это от двух бессонных ночей и… эм… не совсем удобного положения. Я раскрыл одно очень сложное дело, и только.

— Дело? Какое дело? — Джон беспомощно оглянулся на миссис Хадсон. — Это бред?

Та неопределенно пожала плечами.

— Я детектив.

— Кто-кто?

— Детектив. Помогаю полиции. Иногда. Если дело особенно запутанное и интересное.