Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

Напротив, он бодро вскочил с кровати, радостно приветствуя начавшийся день, несмотря на всю свою хмурую, туманную серость показавшийся Джону искрящимся и полным радужных переливов. Принял душ, позавтракал с аппетитом, и не спеша насладился двумя чашками кофе. И всё это неизменно сопровождалось сладким обжигающим чувством освобождения. Освобождения от всего, что так изводило его в отсутствии Шерлока, и, прежде всего, от всепоглощающего желания просто его увидеть. Это было до чертиков странно. И восхитительно. Окрыляюще. Плечи расправились, выгнулась грудь, гордо натянув тщательно выглаженную рубашку, и Джона вдруг посетила вполне серьезная мысль о галстуке. А что? Нежно голубой хлопок и темно-серебристый шелковый глянец в сочетании со строгим костюмом (и такой в гардеробе имеется, не только Шерлоку в своих смокингах щеголять) сделают его куда привлекательнее. Но он тут же себя осадил. Не хватало ещё так расфуфыриться и весь день потом отвечать на один и тот же вопрос: «Замечательно выглядишь, Джон. Вечеринка? Свидание? Уж не жениться ли ты надумал? Давно пора». Меньше всего сейчас Джон планировал такие глобальные перемены (о, Сара…), и даже разговоры о них вряд ли доставили бы ему удовольствие. Ему бы с Шерлоком разобраться, и с тем, где этот манипулятор шатался без малого девять дней. Но об этом потом, вечером, за ужином, которого Джон уже ждал с бешеным нетерпением. И снова он себя осадил — что за прыть, в самом-то деле? Ужин как ужин. Не в первый раз они с Шерлоком сидят за одним столом. А впрочем, интерес этот вполне объясним: уж очень хочется посмотреть, какими сырными шариками Шерлок сразит его в этот раз. На том и успокоился. Но успокоение было весьма условным — внутри что-то рвалось и тонко звенело. И снова дрожали руки. Как у пьяницы с многолетним стажем. Но Джон и вправду был по-своему пьян. Опьянен. Счастлив. И это немного пугало. Так же, как и настойчивая потребность немедленно отправиться в комнату Шерлока и убедиться, что этой фантастической, ветреной ночью он и в самом деле ему не пригрезился. Вот до чего дошло.

И в третий раз Джон себя осадил, но уже со всей допустимой строгостью. Что за душевная суета, в конце-то концов? Спит человек. Отдыхает. Нечего дергаться. И тем не менее не смог удержаться, позволив разного рода шумовые оформления и спецэффекты своего степенного завтрака: открывал воду в кране чаще, чем это было необходимо, пару раз ненароком уронил чайную ложечку, ерзал на стуле, штурмовал холодильник в поисках столь необходимой ему масленки, поднимал и опускал жалюзи — погода, погода… Одним словом, активно обозначал своё присутствие в кухне, хоть и ругал себя за это нещадно, не скупясь на эпитеты. Но Шерлок, как правило чуткий к любым передвижениям в их квартире, на это раз из спальни не вышел. Видно, и в самом деле устал. А может быть, его убаюкало то же самое чувство покоя и умиротворения, что заставляло сейчас сердце Джона тихонечко замирать. Смертельно скучал звучало в голове чарующим лейтмотивом. Джон смаковал два эти слова на все лады, и каждый раз они приобретали новый, ещё более сладкозвучный оттенок.

«Не по вкусу тебе патетика? — снисходительно усмехался он, убирая посуду в сушилку. — Кто бы спорил… Но скучал ты по мне смертельно. — И вдруг заволновался, на мгновение вновь усомнившись в искренности признания Шерлока. Сердце горячо вздрогнуло: — Если, конечно, не выдумал всё на ходу… Да нет, не выдумал. Губы поджимал и смотрел так… Так… Не знаю, как, но смотрел. Ладно, спи, спи. Об этом тоже потом».

Времени на противоречия и переживания уже не осталось. Джон деловито оглядел кухню — порядок. Вспомнил, что для вечернего пиршества в холодильнике мало что пригодится, но тут же утешил себя тем, что Шерлок не идиот — до магазина добежать догадается. Быстро оделся и был таков.

У входа в клинику он немного замешкался. Вздыхал. Почесывал бровь. С Сарой Сойер встречаться сегодня хотелось меньше всего. Ну как объяснить женщине, терпеливо ожидающей боевого сигнала, что именно сейчас не самое подходящее время для начала чего бы то ни было — у него полная неразбериха с соседом. Надо столько всего узнать, столько недоразумений уладить, а уж вопросов накопилось такое количество, что, вот честное слово, не до романтики. Мелькнула малодушная мысль, что, даст бог, сегодня их жизни в одной точке не пересекутся — бывало, они не виделись по несколько дней подряд.

Но закон бутерброда — самый неумолимый закон во вселенной. Действует безотказно. Естественно, Сара встретилась ему едва ли не первой

— О, Джон. Как дела? — улыбнулась она приветливо и выжидающе.

От простого вопроса вспыхнули уши. Дела-то хороши, но как об этом расскажешь?

— Отлично, — ответил он, избегая прямого взгляда. — Не выспался вот… Но это не имеет значения.

— Для чего? — спросила она, не скрывая подтекста и улыбаясь уже призывно — в её глазах отчетливо читалось желание покончить, наконец, с недомолвками и заговорить на нормальном, человеческом языке. — Для чего это не имеет значения, Джон?