Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)

По вечерам, укладываясь в постель, он в подробностях смаковал едва ли не каждое из своих увлечений, воскрешая в памяти соблазнительные детали. Воспоминания будоражили, Джон ёрзал под одеялом, намеренно распаляя себя сладострастными мелочами: позы, вздохи, милые сексуальные прихоти его мимолетных избранниц, пленительные изгибы их полногрудых фигур. Женщины, женщины, женщины — обнаженные, манящие и зовущие, в облаке длинных волос. Джон трогал себя, возбуждался, мастурбировал и кончал, удовлетворенный не столько физически, сколько морально. Вот это правильно, это то, что надо. Он хочет женщину, и не хочет Шерлока. А любовь… Любить можно по-разному. Да, Шерлок мужчина. Но ведь и Джон, слава богу, не гей, с этим даже ренегат Фердинанд согласился. Да, любит он Шерлока страшно, да, сердце порой останавливается от наплыва эмоций — тут тебе и нежность, и обожание, и желание сделать что-то приятное, к примеру, погладить по голове, перебрать завитки (они у него такие забавные и даже на глаз теплые и шелковистые), положить на плечо ладонь. Но ведь это не то, что можно отнести к чувственным элементам?

*

Одним из важнейших, можно сказать, кульминационных пунктов его борьбы могла оказаться Сара, но использовать живую женщину в качестве доказательной базы он не считал возможным. Боже упаси. Джон Ватсон мог ошибаться, делать глупости, падать и подниматься, снова падать, расшибаясь чуть ли не в кровь, но козлом никогда не был. Другое дело, если бы он, даже несмотря на своё ошеломляющее открытие, продолжал иметь на девушку серьезные виды. При данных обстоятельствах можно было бы смело принимать утешительное противоядие. Дружить с Шерлоком, любить его всей душой и ухаживать за Сарой Сойер с прицелом на брачный контракт — на это Джон, пожалуй, согласиться бы смог, и без душераздирающих угрызений совести. Но на сегодняшний день с прицелом было не очень, потому и не о чем говорить.

Каково же было удивление Джона, когда Сара пригласила его сама — прогуляться после работы, поужинать… Он потерял дар речи, не представляя, как ему выкрутиться. Отказать невозможно, потому как это не просто намек «было бы очень неплохо», это прямое предложение провести вечер вдвоем. Согласиться — значит сделать шаг в сторону отношений, к которым сейчас он был расположен меньше всего. Как, впрочем, и две, три недели назад… Он вовсе не против прогулки и ужина, да, и погода наладилась — почему бы не воспользоваться моментом? Но слагать с себя ответственность за возможные осложнения было бы недостойно, а осложнений в этом случае не избежать, потому что разобраться в себе Джон пока не успел — процесс обещал быть долгим и требовал скрупулезности. Любая ошибка могла стать роковой.

Он оторопело молчал, и Сара восприняла его колебания как довольно прозрачный отказ. — Я навязчива, и, конечно, это ужасно.

— Нет-нет, — поспешил разубедить её Джон. — Это прекрасно. Просто я… Просто у меня…

— Стирка? — горько усмехнулась девушка.

И Джон решился. — Ничего такого, что могло бы меня остановить. После смены можешь располагать мною всецело.

Девушка улыбнулась.

Но вечер катастрофически не удался. Джон был напряжен и неотрывно думал о Шерлоке, вспоминая мини-скандальчик и последовавшую за ним молчанку, что тот устроил после дня рождения Сары. Конечно, вряд ли нечто подобное повторится теперь, когда Шерлок сам предложил Джону крепкую дружбу, но чем черт не шутит… Надуется, да ещё, неровен час, снова исчезнет — жди его потом день и ночь. Одним словом, мыслями Джон был не там, где быть полагалось, Сара грустила, разговор не клеился, а так называемое свидание всё больше напоминало тягостную необходимость. Это отдаляло их от романтики с каждой проведенной вместе минутой, но они стоически продолжали пытку и даже отправились ужинать, где оба ковырялись в тарелках и прятали друг от друга глаза.

За кофе Сара сказала: — Всё было замечательно, Джон, но на этом довольно. Останемся друзьями, если ты, конечно, не против. Это лучший выход для нас.

«Все предлагают мне дружбу, как сговорились, — думал Джон, хорошо понимая, что с личной жизнью, увы, покончено, во всяком случае, кроме мастурбации во имя великой цели — борьбы, борьбы и ещё раз борьбы, — в ближайшее время ему ничего не светит. Не будет симпатичная, молодая женщина ждать, пока он очухается и снова примет человеческий облик».

Но всё-таки он решил не рубить с плеча, как это делала Сара, и огорченно ответил: — Мне неловко за свой чертов идиотизм, но я и в самом деле сейчас не совсем стабилен. Как-то всё запуталось… Не хотелось бы, чтобы ты принимала всё на свой счет. Дело только во мне.

— Понимаю, Джон, и, может быть, даже больше, чем ты. В любом случае, я испытываю к тебе самые теплые чувства и не сержусь.

— Правда? — Джон посмотрел с надеждой. — Это правда?

— Конечно, — вздохнула Сара. — Ты невозможно милый. Вызови мне такси…