Вас сюда не звали! (СИ)

Не понимает. Предки, ну конечно же он не понимает! Бьется, как рыбина на дне лодки, булькает горлом, выталкивая надсадный вопль. Хрипит, когда мой локоть со всего маху врезается в кадык. И затихает.

Быстро, не давая себе времени осознать, что натворила, я сорвала с веревки-пояса большое железное кольцо с одиноким ключом. Выпрямилась. И тут же поняла, что к воротам уже не успеваю.

В той стороне, где за деревьями скрывался дом, уже кричали. Топот становился все ближе. Свет резанул мои привыкшие к темноте глаза и я зажмурилась, заслоняя лицо рукавом. Но все-таки успела кое-что разглядеть.

Ворох тряпья, перетянутый веревкой, и небольшую круглую корзинку. Кто-то очень постарался, раскладывая это в клетке, чтобы в потемках было похоже на связанного человека.

Меня ждали. И я, как полная дура, попалась.

А потом что-то с громким хрустом врезалось в затылок и стало темно.

Глава 6

Сознание возвращалось медленно, будто нехотя. Двигаться не хотелось.

Ничего не болело, но с головой был непорядок. Под руку все время что-то лезло, путая пальцы. Волосы. Это мои волосы. В волосах тряпки. Шершавые, заскорузлые. Много. Похоже, бинты. Значит, меня били? Но кто? Нет, не вспомнить.

И почему так темно?

- Потому что сейчас ночь, - ответила темнота.

Мм, а голос-то какой... Скажи еще что-нибудь, а?

- Попробуй ногами пошевалить, - послушно откликнулась темнота, - Если работают, то ползи сюда. Только осторожно. Тут потолок низкий и в нем какие-то крючья натыканы. В полный рост не вставай, если не хочешь лишнюю дырку в голове заиметь.

Подумаешь, большое дело, где одна, там и вторая. Буду гудеть на ветру. Через голову насквозь, как дырявая бочка.

Куда ползти-то?

- Сюда, на голос. Чем тебя хоть?

Разве ж я знаю? У меня на затылке глаз нету. Или есть? Не помню. Вот голос этот помню, да. Он раньше у одного человека был. Верни, а? Хороший же человек, как ему без голоса.

- Да уж, хороший, дальше некуда. И где он был, пока его ... хм... проводника, убивали?

Валялся где-то связанный и даже не знал, что его проводник вздумал об кого-то убиваться. Он не виноват. То есть, ты не виноват. Слышишь, Ингвар? Это я, как дура последняя, сунулась без плана, без подготовки, без оружия, без ничего вообще... Стоп.

Стоп-стоп-стоп.

Ингвар?

- Ну наконец-то! - из темноты облегченно вздохнули. - Ты как? Не тошнит? Голова не кружится? Вот что, утром решим, что делать, а пока ложись и постарайся заснуть. Цепь у тебя длинная, особо мешать не будет.

Что-то тихо звякнуло, стоило мне пошевелиться. Придавило, не давая подняться. Надо же, и правда цепь. Пальцы нащупали широкую железную полосу вокруг шеи. Ага, еще и ошейник. Совсем замечательно.

Тут что-то скрипнуло и свет ударил по глазам, заставив зажмуриться. Проморгавшись, я увидела светлый квадрат дверного проема и темную фигуру в нем.

- Капаче-нены! -проблеяла фигура.

-Да иди ты к вурдалакам, - дружелюбно откликнулась я, и добавила: - Эшек юбресы!

Тогда я еще не знала, что это означает, зато прекрасно помнила, как вытянулась рожа одной жирной лысой жабы, когда ее так назвали.

Тот, кто стоял в проеме, икнул, отшатнулся и захлопнул дверцу. Коротко взвизгнули петли, простучали по доскам босые пятки и все стихло.

- Мы вообще где? - спросила я, просто чтобы отвлечься.

Все лучше, чем вслушиваться в тишину снаружи и ждать, когда тот нервный господин вернется с подмогой.

- На корабле, - откликнулся голос из темноты, - в каком-то складе на верхней палубе. Прежде, чем нас сюда запихнуть, они полдня мешки выносили. Видно, мы более ценный груз.

- Да ну, не похоже совсем, - отмахнулась я и цепь звякнула, будто соглашаясь. - На кораблях качает. И волны слышно.

- В этом мире все ненормальное, даже корабли, -непонятно объяснил Ингвар. - Рассказывать не буду, все равно не поверишь. Это надо видеть.

Мне тут же стало любопытно и я открыла было рот, чтобы спросить, но тут за дверью раздались торопливые шаги. Она распахнулась, снова обдав нас снопом желтоватого света, а когда глаза перестали слезиться, надо мной уже склонился незнакомый господин, светя фонарем мне в лицо. Разглядывал, будто редкую вилорогую гадюку. И я даже не удивилась, заметив блестящую в полумраке лысину и красный плащ поверх белого балахона.

- Меня называют Адем Элиэдиз, - сказал этот новый жрец, - я бююджю четвертого круга, да укрепит Великий Отец его основание. Запомни. Ты должна знать имя своего хозяина.

Говорил он медленно, старательно выговаривая каждый звук. Видно было, что чужая речь дается ему нелегко: слов то и дело не хватало, и он соскакивал на свой родной язык.