Ваш номер — тринадцатый

Набережная Фонтанки блестела под мелким, сеющим дождиком. Черное естество запертой в камне реки казалось тяжким и зловещим — словно темный зверь ворочается в норе, готовый протянуть когтистую лапу через парапет навстречу редким в этот поздний час прохожим.

Таким припозднившимся путником оказалась и Анабелла. Только к одиннадцати вечера убрала она редакционные хоромы, переоделась и вышла в промозглую питерскую морось.

Поежилась от ветра, щелкнула, раскрывая, зонтиком. И тут чья-то рука сзади властно подхватила ее под локоть:

— Добрый вечер, Таня!

Ее как молнией пронзило. И причиной была не эта вынырнувшая ниоткуда рука, а уже позабытая боливийская кличка. Анабелла дернула локтем, стремительно обернулась:

— Какого диабло?!

И осеклась. Перед ней стоял, невозмутимо уставясь черными глазами-щелками, полковник Скурбеев, бывший ее шеф в исследовательском центре КГБ! Холодный циник, зачинатель научных направлений и злостный нарушитель международных конвенций. Душегуб, гений, богдыхан.

Исчезли куда-то унылые берега Фонтанки, и в лицо Анабелле пахнуло раскаленное ташкентское лето, чуть смягченное прохладой горного ущелья, в котором притаился исследовательский центр КГБ…

…Та чертова мельница перемалывала в своих жерновах эффект биолокации и секреты человеческой ауры, телекинез и телепортацию, антигравитацию и связь с тонкими мирами… Странноватые обитатели Центра, наплевав на освященные Марксом мировоззренческие каноны и на все три беспартийных закона Ньютона, левитировали в добром полуметре над землей, напропалую общались с душами умерших, вызывали демонов, конструировали ретрансляторы космической энергии и биогенераторы дистанционного психологического воздействия…

Хорошенькая мексиканская чертовка произвела впечатление на многих здешних «феноменов». Особенно обхаживал ее Жора Габриелян — маг и экстрасенс, всегда взбудораженный и веселый.

— А ты знаешь, кем были по национальности Адам и Ева? — вещал он вдохновенно, посверкивая на Анабеллу жгучими сливовидными очами. — Армянами! А Ной, спаситель всей жизни на Земле? Тоже, между прочим, армянин! Думаешь, он просто так причалил свой ковчег именно к Арарату, а не к какой-нибудь Джомолунгме? Настоящий армянин, где бы его судьба ни носила, рано или поздно обязательно возвращается на родину!

Присутствовавший при этом монологе каббалист из Витебска Додик, носивший незатейливую фамилию Рабинович, хмыкал под нос и скептически улыбался. (Уж он-то достоверно знал, кем по национальности были Адам и Ева!)

Но Жора, полыхающий оптимизмом и неугасимым кавказским темпераментом, не замечал кислых иудейских усмешек:

— А по статистике ЮНЕСКО у какого народа самый высокий коэффициент интеллекта?

— Никак, у армян? — не выдержал такого хамства сын великого еврейского народа.

— Правильно, Давидик, у армян! — победно цокнул языком Жора. И похвалил: — Смотри-ка! Еврей, а соображает!

— Ну и где ты эту статистику откопал? — желчно поинтересовался Додик-Давидик, проигнорировав последнюю, вполне хамскую, на его взгляд, фразу. — Что-то я про такое впервые слышу…

— Верно говоришь, дорогой, впервые слышишь! — ничуть не смутился Жора. — Это же закрытый документ! Чтобы дружбу народов не нарушить! Мне один знакомый референт зачитывал. Из наших! Там черным по белому написано: самая интеллектуально развитая и исторически перспективная нация на земле — армяне!

Но, бросив взгляд на прекрасную Анабеллу, по-рыцарски добавил:

— И мексиканцы…

Первые два месяца у Анабеллы голова шла кругом от пестрого паноптикума всех этих демонологов и экспертов по телепортации, чернокнижников, алхимиков и прочего оккультного люда.

Иные достижения здешних чудотворцев выглядели и вовсе как курьез. Так, героем местного фольклора сделался один ведьмак, доставленный в ташкентские урочища из глухих тамбовских чащоб. Этот товарищ тамбовского волка уверял, будто бы своей ворожбой учинил сокрушительную политическую диверсию, а именно: за девять тысяч верст навел на премьер-министра одной чрезвычайно недружественной к нам страны самый натуральный понос. И расстройство премьерского желудка, согласно заверениям тамбовского умельца, сыграло воистину историческую роль. Ибо оплошавший государственный муж вынужден был отменить свое разгромное выступление на сессии ООН, а в итоге международное сообщество приняло резолюцию, желательную для социалистического лагеря и прогрессивного человечества в целом.

— А ентот пример-министр у меня цельный день, почитай, в сортире проваландался. Докладал, стало быть, собственному горшку! — повествовал тамбовский умелец. И резюмировал с афористичностью, достойной Лафонтена: — А все потому: сидишь в говне — так не чирикай!

Впрочем, местное общественное мнение склонно было историю с «наведенным засранством» рассматривать как плод фантазии тамбовского мистика, некий эзотерический фольклор.