Ваша честь [litres]

Итак, жизнь шла своим чередом, ни шатко ни валко; донье Марианне доставляли немало хлопот новообретенные обязанности, возникшие в связи с ее успехами в обществе, которые повлекли за собой, в свою очередь, расширение круга визитов и ответных визитов, целью каковых является благодарность за нанесенный визит, но в то же время и приглашение нанести визит, чтобы отблагодарить за ответный визит: «Я даже не могу себе представить, откуда берутся такие люди, которые не знают, чем заняться». Дон Рафель, сумевший вовремя предотвратить свою погибель, чувствовал себя гораздо спокойнее. Поговаривали – и при других обстоятельствах он поддался бы панике, – что с приходом нового века не следует ожидать назначения нового губернатора, о котором столько судачили летом. Однако, как ни крути, такого рода катастрофа представлялась ему гораздо более предпочтительной (можно было продолжать в том же духе, что и раньше), чем то, что с ним едва не произошло по вине распроклятого Перрамона и его бумаг, из-за которых он чуть не стал притчей во языцех и, кто знает, глядишь, мог бы отправиться и на виселицу. А что же «Гайетана моя», жестокая насмешница над судейской любовью? Складывалось впечатление, что предварительным выводом касательно положения дел дона Рафеля в какой бы то ни было сфере являлась фраза «потихоньку да полегоньку», будь то душевное спокойствие, юридический статус, служба, политика, плотские утехи, любовь или деньги. Шел конец декабря тысяча семьсот девяносто девятого года от Рождества Христова, и его честь досадовал из-за того, что небо затянуто тучами вот уже столько дней подряд, понимая, что выносить телескоп в сад не имеет смысла, и размышлял, чем бы можно было заняться в пятницу, чтобы развеять скуку и провести вечер подальше от Марианны с ее историями из жизни братства, в которых черт ногу сломит, «а то прицепится ко мне, как клещ, а я ее историями уже сыт по самую макушку парика».