Ваша С.К.

       — Откуда там взяться хорошим! Вы меня удивляете, они все кровопийцы… Вон, один мой жених сейчас вас взглядом сожрёт. Доброе утро, Николай! Я обязательно передам рукопись князю.

       Княжна машинально хотела сунуть тетрадь за пазуху и вспомнила про оставленный в кабинете плащ.

       — Вы что-то забыли? — граф взял у княжны тетрадь и расправил плащ, чтобы ей легче было его надевать. — Повернитесь ко мне, Светлана, будьте так добры, чтобы я мог застегнуть плащ.

       Княжна наоборот отступила на шаг и быстро застегнула все пуговицы до единой:

       — Что вы себе позволяете, граф! Федор Алексеевич неужто действительно щедро плеснул вам в кровушку коньяка или рома? Отдайте тетрадь, это не моё, хоть и обо мне.

       — И обо мне?

       — О вас? — она звонко рассмеялась. — Читайте лучше Зиночку! Так где же наш автомобиль?!

       — Как быстро вы ходите, княжна? — усмехнулся трансильванец. — Неужто двенадцати вёрст не получается в час?

       — После седьмого года, — снисходительно улыбнулась Светлана. — У нас таксомоторам в городе все двадцать разрешены. Только сейчас мне думается, вам разумнее отправиться своим ходом, а я дождусь машину.

       Граф мгновенно схватил княжну за руку.

       — Я несу за вас ответственность, так что даже не думайте, что я оставлю вас одну среди ночи, пусть и белой.

       Княжна попыталась вырвать руку, но в итоге граф завладел и второй ее рукой тоже.

       — Фридрих, ну как же вы не понимаете! — взмолилась она. — Здесь легко не заметить, как ночь стала утром! Вы просто сгорите!

       — И тогда вы будете по мне скучать?

       — Ах, вы невыносимы! И ваши шутки до боли скучны!

       — Вы успели побывать в Астории за те пару месяцев, что она открылась? Я выбрал именно эту гостиницу, потому что в ней имеется библиотека, но сомневаюсь, что успею туда заглянуть в силу нашего с вами знакомства.

       — Нет, не довелось… — отвернулась княжна и замахала рукой швейцару. — Вот же наш красный таксомотор!

       Граф даже зажмурился, так ярко светился циферблат счетчика. Ярче даже лица живой девушки. Шофёр в форме и с нагрудным номерным знаком Городской управы выскочил из машины, чтобы галантно распахнуть заднюю дверцу. Он помог взойти в автомобиль даме, а от близости кавалера вздрогнул и отступил к белому колесу.

       — Куда изволите, господа? — осведомился шофёр, сев за руль.

       — В Асторию! — отдал приказ граф.

       — Вы с ума сошли!

       — Я умею считать скорость, расстояние и время, драгоценная моя Светлана! Добраться до Фонтанки мы не успеем…

       — Как так не успеем… — начал было шофёр, но граф коротко и зло велел ему трогаться.

       — Я не останусь с вами днём! — побелела княжна.

       — У вас нет выбора, Светлана. Вас уже оставили со мной ваши попечители.

       От резкого толчка автомобиля Светлана оказалась прижатой к груди вампира и даже через плащ почувствовала изгибы кружев там, где когда-то билось графское сердце. А он чувствовал колье и не дергался. Как так? Последняя защита утратила свою силу… Светлана зажмурилась, и ее собственное сердце упало в пятки. Ах, подруженьки мои милые, отчего же вы не уберегли меня от своей участи… Светлана зажмурилась сильнее и закусила губу, чтобы не зареветь в голос.

Глава 35 “Мезальянсы всякие нужны”

       Гроб только знал, где черти носили сейчас княжну с басурманиным. Однако ж дворник дядя Ваня знал ещё одну поговорку о том, что дом пахнет дымом, а гроб ладаном, но живя с мертвецами давно усомнился в ее верности. В комнате княжны действительно пахло дымом, но вот от гробов в доме несло совсем другим — нынче, к примеру, Иван-чаем. Княгиня зачем-то насыпала его везде куда можно и нельзя — даже в пустой гостевой гроб.

       — Заваривать, матушка, не пробовали? — наступал ей на пятки Бабайка. — Дабы кропить углы яко святой водицей.

       — Да я сейчас тебя в чайнике искупаю, ирод! — оскалилась на него растрепанная хозяйка Фонтанного дома.

       Хозяин же лежал без движения на кожаном диванчике в кабинете второго этажа. Над ним колдовала Арина Родионовна, то и дело протягивая уже давно не дымящуюся кружку с Иван-чаем, прозванным в Европе русским, а русскими почитаемым за полевые цветы.

       — Лошадь я, что ль, овёс жрать! — заорал князь.

       — Так соколики тож просо клюют с голодухи, — не спасовала перед барским гневом сказочная нянюшка.

       Общим сердцем в доме работал сейчас молоток дворника — дядя Ваня забивал им гвозди в доски окна комнаты девицы Марципановой, да с таким усердием, точно те гвозди были серебряными и входили в крышку гостевого гроба, пустующего в силу неконтролируемых присутствующими в Фонтанном доме людьми и нелюдями обстоятельств.

       — Пшел вон! — подскочила вдруг с края лодки хозяйка комнаты, вырвала из рук растерянного дворника молоток и ударила им по последнему гвоздю.

       Но инструмент не вернула, а осталась стоять с ним наперевес, и дядя Ваня поспешил ретироваться с поля возможного боя.

       — Скажи господину оборотню, чтобы из комнат носу не казал! — крикнула бывшая курсистка дворнику в спину.

       Но тот не пошёл к господину Грабану — малый сам сообразит схорониться до поры до времени, ведь никто, как известно, на себя гроб не мастерит.