Ваше благородие товарищ атаман

Атаман задумался. А что тогда? Ведь Троцкий засыпал его приказами: немедленно мобилизовать все наличные силы и держать фронт. Держать! Против беляков одному держать? А боеприпасы где? Чем держать? Голыми саблями? Так три сотни выкосил Шкуро, еле вырвались тогда! И он, Махно, на четвёртую по счету депешу от Троцкого ответил матерно. Вот тогда предреввоенсовета и объявил его изменником и мятежником. Ну да, может, он и мятежник, зато весь его штаб потешался, что Троцкий – х…

Махно улыбнулся. Да уж, Лев Давидович тогда опешил. Давно, видать, по матушке командующего Красной армией никто не посылал. А посылал ли кто вообще? Впрочем, не суть. Надо послать фуражиров по окрестным сёлам, да и лошадей сменить не мешало. И тогда решим, куда и каким макаром скакать!

Глава девятнадцатая. Неожиданная встреча

Тюрьма была добротной. Своим внешним видом она напоминала какой-то рыцарский замок. Вообще-то так оно и было: построенная на Кобелякской улице ещё в 1808 году тюрьма так и называлась Тюремным замком. В этом замке находилась не только тюрьма – на втором этаже располагались тюремная церковь и казармы охраны. Всё это огромное здание было огорожено кирпичной стеной высотой выше четырёх метров со сторожевыми круглыми башнями по углам. В общем, такая неприступная крепость в самом центре Полтавы.

Камеры в тюрьме напоминали Сергею бомбоубежище – он в детстве видел такое, когда отец однажды взял его и брата с собой и повёл в какой-то бункер. В этом бункере был расположен тир. В тот раз Сергей и Саша в первый раз стреляли из пистолета. И вот сейчас, сидя в камере, Сергей вдруг отчётливо понял, что он навсегда потерял свой мир, маму, отца, друзей, ту жизнь, к которой привык и которой у него теперь никогда не будет. И это не только все те удобства и комфорт, бывшие для человека XXI века чем-то само собой разумеющимся – все эти мобильные телефоны, интернет, телевидение, музыка, удобная и функциональная одежда, а ещё много всяких хороших и полезных вещей. Главное – он в этом новом мире был совершенно один. Если не считать, конечно, его брата Сашу. Но всё равно, они с братом были здесь чужими. Хотя и среди своих.

Нет, конечно, в фантастических романах многие герои, попадая в прошлое или в другие миры, всё время ощущали связь со своим временем. Тот же герой романа Стругацких из «Обитаемого острова», он в конце концов и друзей себе нашёл в новом мире, да и под контролем был всё время. Его мир всегда был рядом. А «Трудно быть богом»? Там герой настолько проникся бедами мира, в которой попал, что начал помогать ему стать лучше. Прогрессировать. А его родной мир помогал ему в этом.

Попробуй здесь исправь всё, не имея ничего – никакой волшебной палочки, никакой техники из будущего. Только то, что в голове, – знания, память. Но какой с этой головы толк, если в неё прилетит пуля? Такая простая, обычная, тупая пуля. Как там пелось в известной песне? «Девять граммов в сердце – постой, не зови»? А тут на каждом шагу того и гляди – прилетит. Вот и сейчас – сменил одну тюрьму на другую. И что дальше? Вот выведут его из ЧК и шлёпнут. «И подвиг свой не совершу».

«А ведь, главное, не стремился ни к чему такому. Случайно всё вышло. Клад захотелось найти молодым кретинам! Но хрен с ним – попали в прошлое, так сидели бы себе, не рыпались. Но нет! Решили исправить прошлое, переписать будущее. Кому тут что-то доказывать? Вон, никто и слушать не захотел! Брат пошёл к белым? Значит, и тебе веры нет. Напрасно Васильев с Мамочкиным что-то доказывали начальнику местной ЧК. Этот Гуров какой-то чокнутый. Или, как говорили в нашем времени, отмороженный! Ему всюду враги революции мерещатся. Вот такие и перестреляли своих же в тридцать седьмом. А потом и сами в могилу улеглись. Но пока что этот Гуров тебя, Серёга, в могилу уложит! Как пить дать, уложит! Ещё и сверху притопчет…»

Сергеем овладели мрачные мысли. Он поёжился – в камере было холодно и сыро. Хорошо, что прихватил с собой пиджак китайский, всё ж теплее. Не камера – холодильник какой-то!

Он вспомнил, как не замечал в прошлой жизни такие милые и необходимые каждому человеку вещи – тёплая ванна, центральное отопление, шампунь, микроволновка, электрочайник. Да и продукты… Здесь вон постоянно приходилось жрать чёрствый хлеб, печёную картоху да варёную кукурузу. В сёлах, куда они заходили, их особо не жаловали. Часто сами крестьяне жили впроголодь. Не до жиру – быть бы живу. Но даже если удавалось нормально поесть, то разносолов не было. Можно было разве что утешать себя мыслями, что зато все продукты в этом времени экологически чистые. Молоко, например, прямо из-под коровы. Никаких тебе добавок.

М-да, а пока что в тюрьме дали пайку – кусок хлеба да кружка воды. И на том спасибо. С голодухи и за такое питание поблагодаришь. А уж о тёплой ванне можно навсегда забыть. Не баре! Водой из колодца облился – и будь доволен. Но это летом, а каково зимой будет? Впрочем, дожить бы ещё до этой зимы…

– Ты, парень, чего загрустил?