Ваше благородие товарищ атаман

5 июля в Харькове воодушевленный успехами белогвардейской армии Деникин огласил свою Московскую директиву, в которой предписывалось трём армиям белых – Добровольческой, Донской и Кавказской – обеспечить подготовку для наступления на Москву. Но прежде всего генерал поставил задачу не только укрепиться по всей линии фронта, но и навести порядок в тылу. Для этого 8 дивизий из 24 в составе Добровольческой армии, то есть примерно 44 тысячи штыков, 7 тысяч сабель, при 219 орудиях, предписывалось использовать не на фронте, а против Махно и других повстанцев. Конечно же это существенно ослабляло фронт против РККА, но Деникин ставил задачу к августу не только взять Киев и Одессу, ликвидировав так называемый Южный выступ, но и навести порядок на всей освобождённой от большевиков территории.

Что же касается наступления на Москву, то было решено наступать не по трём направлениям, а сконцентрировать главный удар по направлению Курск – Орёл. В течение июля Донская армия накапливала силы для московского похода, а Добровольческая армия вела бои за Полтаву и рвалась к Киеву. Кавказская армия под командованием Врангеля, взяв Царицын, наступала на Астрахань.

Между тем части 8-й и 9-й армий РККА не могли организовать достойный отпор Донской армии под командованием генерал-лейтенанта Сидорина. Немаловажную роль в этом сыграли антибольшевистские восстания – Вёшенское и григорьевское, которые стали ответом на грабежи и террор на подконтрольной большевикам территории. В результате советская власть в тылу Красной армии де-факто держалась только в городах и в местах сосредоточения войск, в то время как остальная территория контролировалась многочисленными повстанческими атаманами и местным самоуправлением.

Именно по этой причине рейд четвёртого Донского конного корпуса Мамантова, начатый ограниченными силами с локальными задачами, привёл к фактическому распаду Южного фронта красных и блестяще подтвердил правоту решения командующего Вооружёнными Силами Юга России Деникина. Хотя это решение было принято им по настоятельному совету Александра Юрьевского, который 5 июля занял должность адьютанта командующего ВСЮР. Но только несколько человек в штабе Деникина знали, что на самом деле этот юноша был вовсе не адъютантом…

…Антон Иванович Деникин в Бога не верил. Точнее, он не верил в душе. Внешне он как бы исполнял обязанности доброго христианина – посещал церковь, молился, исповедался, соблюдал пост и старался соблюдать все божьи заповеди. Но это было для него как исполнение служебных обязанностей – положено молиться, вот он и молился, положено верить в Бога – он и верил. Многие годы, проведённые Деникиным на войне, смерть, кровь, грязь – всё это как-то выхолащивало ту веру, которая была в нём когда-то давно, в детстве и в юности. Слишком часто Антон Иванович видел смерть товарищей и врагов, слишком часто генерал наблюдал ужасающие картины несправедливости и жестокости. И порой он удивлялся тому, что Господь допускает всё то, что творилось с его родиной, с его страной и с людьми вокруг.

И вот внезапно генерал получил такое проявление Божьей милости, о котором он и мечтать не мог. Много раз Антон Иванович, даже скорее по привычке, нежели искренне веруя, молился Господу о даровании победы русскому оружию. А ещё – о том, чтобы, наконец, прекратилась смута в России, чтобы народ осознал, в какую пропасть толкнули его эти революционеры и куда катится страна. Молился – и не верил. И вот, оказалось, зря.

Ведь ничем иным, как милостью Божьей, не мог генерал объяснить появление этого странного юноши, который обладает таким удивительным даром – предвидеть грядущее. Не может обыкновенный человек быть пророком, причём пророчества которого точно сбываются. И не мог этот гимназист так скрупулёзно описывать диспозиции войск, планы сражений, стратегию и тактику целых армий. И не просто армий – Александр описал его, Деникина, планы и решения. Причём те решения, которые только зрели в его голове, которыми он не решался поделиться даже с ближайшими соратниками. Вот, к примеру, барон Врангель выступил против его Московской директивы. Нет, не совсем так – он высказал своё мнение, мол, надо вначале с казаками донскими все вопросы решить, да в тылах порядок навести. А потом и на столицу идти.

И что удивительно – Юрьевский, поддержав план похода на Москву, одобрительно высказался о выступлении Врангеля. И очень быстро убедил Деникина, что спешить действительно не следует. А потом рассказал ему о том, что и так давно было в его голове. Как будто мысли его прочитал. И прав этот юноша, тысячу раз прав. Лучше потерять пару месяцев, нежели потом потерять всё. На кону – судьба России!