Ваше благородие товарищ атаман

– А я вот у вас, Нестор Иванович, служу. И что? Зато знаю, что большевики предпримут, и знаю это совершенно точно. Вот, к примеру, вам картина на полгода вперёд. Допустим, мы не договоримся. Вам придется скакать на Умань и замириться с Петлюрой. Допустим, вы это сделаете. Хотя как раз Петлюра полякам Украину и отдаст. Но идём дальше. Вам, Нестор Иванович, надо будет пройти к Гуляй-Полю. А как? Только по тылам Добровольческой армии. То есть с боями. Под Перегоновкой вот Яков Александрович вас встретит, и вам, чтобы вырваться из кольца, придётся лично вести ваших хлопцев в атаку. Вы прорвётесь, но потеряете много своих бойцов. Но дальше начнётся самое отвратительное: вы помиритесь с большевиками, и они бросят вас в самое пекло – отвоёвывать у генерала Врангеля Крым. У вас снова будут большие потери, но белых вы разобьете. А потом всех вас, кто останется в живых, окружат части Красной армии и станут выкашивать пулемётами. Вырвется только около двух сотен ваших хлопцев. Красные будут вас преследовать, и в конце лета двадцатого года только семьдесят восемь человек во главе с вами, Нестор Иванович, и вашей женой Галиной Кузьменко вынуждены будут уйти за границу к румынам. Вы будете жить в Румынии, потом в Польше, потом переедете во Францию и в тридцать четвертом умрёте от костного туберкулёза.

Махно с каждым словом бледнел, но молчал. Но когда Сергей внезапно сказал о том, что он умрёт во Франции, батька не выдержал. Он отошёл от окна, подошёл к столу, опёрся на него руками и, глядя на братьев, процедил:

– Да кто вы, чёрт вас возьми, такие? Откуда ты можешь знать, где и когда я умру и шо вообще завтра со мной будет?

И тогда Сергей так же тихо ответил:

– Мы, Нестор Иванович, из будущего!

Глава двадцать седьмая. Точка бифуркации

Братья сидели на завалинке и молчали. А что говорить? Уже рассказали друг другу свои истории, поспорили насчёт будущего и даже обсудили план действий в этом самом будущем. Но как-то неспокойно было на душе и у одного, и у второго.

– Знаешь, Саня, я вот вспоминаю нашу жизнь там, в прошлом. Нет, понятно, что с точки зрения комфорта и прочего не сравнить… Но как-то слишком однообразно всё было. Рутина… Университет, потом работа… Карьера. Хотя какая, к чёрту, у нас карьера сейчас? Страна вымирает, экономика сдохла, нацики страну развалили… А кому у нас сейчас нужна история? Настоящая история? Вятрович придумал новую, перекроил, скотина, всю нашу историю. И таких вот национально свидомых идиотов полно… Но дело даже не в этом. У нас жизнь какая-то пресная была. Я ведь потому и в спорт подался, что там всё поживее. Поинтереснее. Адреналин и всё такое. И честнее в спорте всё. Потому что если ты что-то из себя представляешь, то доказывай в поединке. Соревнуйся. Борись. И сразу видно, кто есть кто. А в жизни часто человек – какое-то ничтожество, а благодаря папе-маме-дяде-тёте оно уже на авто дорогом разъезжает, деньгами сорит, и будущее у него на сто лет вперёд проплачено. Мерзко…

Саша усмехнулся:

– Так тебя что не устраивает – спокойная размеренная жизнь или те, кто тебя в ней окружает?

Сергей вздохнул:

– Да всё меня не устраивает. Конечно, страну загубили – это факт. Но и сама жизнь меня не устраивала. Интернет везде рулит, всё просто, жопу можно не отрывать от дивана, в интернете карьеру строить… Знания наши – кому они нужны? Зачем мы учились, вот лично я зачем в раскопах пропадал? Потом искал архивы… А наши солдаты, которые за Родину умирали, что с ними теперь сделали? Памятники героям Великой Отечественной разрушают, скоты! Вот как подумаю, что те, кто здесь сейчас с нами, за свою страну, за свои идеи, за народ погибают – а их потом оболгут, ошельмуют… Из того же Махно пугало сделали. Вот кому теперь докажешь, что все эти книги и фильмы, в которых батьку ублюдком психованным выставляют, полное враньё? Тошно делается…

Саша положил руку брату на плечо и ответил: