Ваши дети – не ваши дети

Если в семье рождается больной ребенок и врачи предлагают его оставить в доме малютки, какая первая реакция? «Мы не можем его бросить». Это благородно звучит, но, говоря так, люди не всегда осознают, с чем им придется столкнуться, ведь пока ребенок еще маленький, он не сильно отличается от здоровых младенцев. Со временем гордость от положительной оценки окружающих за то, что ты оказался таким «правильным», утихает, исчезает эмоциональный фон, который поддерживал тебя в твоем решении, и ты остаешься один на один с проблемой. Если оставлять ребенка лишь из желания хорошо выглядеть в глазах других людей, то все заканчивается тем, что ты так и играешь потом в эту бесконечную игру: я – страдалец, мой ребенок – мой крест, мое наказание. Такое притворство лишь усугубляет ситуацию, когда сам ребенок неадекватный, да еще и родители точно такие же по отношению к нему. Так в семье появляется несколько инвалидов – ребенок и его родители.

Установку «раз я больной, мне все должны» формируют в больных детях сами родители. В своей консультационной практике я сталкивался с этим много раз. Однажды приехала пожилая пара с ребенком с ДЦП. Девочка чувствовала себя королевой – она не вставала с коляски, но вела себя так, словно стоит ей пальцем шевельнуть – и весь мир тут же изменится. Если подобного не происходило, это вызывало в ней ярость и гнев. В растерянности от того, с чем им пришлось столкнуться, родители по малейшему писку больной дочери начинали суетиться. Порой не нужно бежать к ребенку – достаточно просто подойти. Иногда не стоит торопиться ему помогать – что-то он может сделать сам. Своим угодничеством и псевдозаботой родители обманывали свою дочь, создавали в ней иллюзию, что так будет всегда, но через какое-то время эта игра заканчивается – родители устают или же растут требования ребенка, и взрослые перестают с ними справляться.

Родители, замкнувшись в своих страхах и боли, которые пережили с рождением больного ребенка, остаются неадекватными всю жизнь, что приводит к тому, что он становится еще большим инвалидом. По-другому и быть не может, если больного ребенка только жалеть, относиться к нему как к уроду, а не как к индивидуальности, имитировать настоящее принятие, заботу, уважение, то есть любовь. Притворство выматывает, все усилия, предпринимаемые на фоне вранья, остаются без результата. Рано или поздно ребенок замечает, что, в отличие от родителей, весь остальной мир не относится к его болезни как к достоинству и не чувствует себя перед ним должным или же вообще игнорирует его существование. У ребенка начинаются капризы, неврозы и завышенные требования, что приводит родителей к усталости и заканчивается их отчаянием.

Первое, что нужно понять таким родителям, – в их поведении нет никакого благородства, а есть обман. Это делает их более уместными здесь и сейчас, и у детей появляется возможность выздоравливать. Зная социальную жизнь, нужно помочь детям найти то, чем они могут быть полезны миру, – рисовать, что-то крутить. Через какое-то время эта его возможная способность разовьется, что поможет ему интегрироваться в социальную жизнь и стать где-то нужным и незаменимым.

Пару лет назад у меня учился парень, который как-то подошел в перерыв: «У меня ребенок-инвалид, двенадцать лет, вообще не шевелится». Я сразу увидел, что он пришел ко мне со своим крестом – страдает, мучается, упивается горем. Я ему говорю: «Хватит страдать. Это вызов! Давай что-нибудь делать, предпринимать, развивать! Перестань быть обычным – становись необычным. Необычность привлекает внимание». Простой принцип: если человек предпринимает что-то экстраординарное, не может не быть развития, потому что оно вызывает интерес, а если ничего этого нет, ребенок лишь еще больше деградирует вместе со своими уставшими родителями. Через какое-то время мы с ним снова увиделись: «Ребенок не говорил двенадцать лет, теперь у нас задача – выучить к Новому году пять песен». С чего началось? С того, что отец изменил свое отношение к проблеме. Заменил жалость к ребенку на любовь к нему, убрал мазохизм, отчаяние, благородство, снял наряд матери Терезы и стал просто отцом: «Тебе надо это, доча? Ну, сделай хоть что-то, чтобы это у тебя было. Что сидеть ждать-то». Отсутствие жалости может показаться кому-то жестокостью, но если результат проявляется в том, что больной ребенок становится более социально активным, коммуникабельным, идет на контакт, растет и развивается, то пусть не будет жалости к нему, раз от этого выздоравливают. А у нас включается какая-то псевдомораль: «Инвалиду и так тяжело, а тут еще родители давят». Пусть давят, если это дает плюс всем.