Вашингтон

«Моя дорогая!

Пишу тебе о таком деле, которое наполняет меня невыразимым беспокойством, и это беспокойство еще усиливается, когда я думаю о том, в какую тревогу повергну тебя. По решению Конгресса вся армия, созданная для защиты дела Америки, будет передана под мою заботу, и потому мне необходимо немедленно выехать в Бостон и принять командование.

Верь мне, дорогая Пэтси: я торжественно клянусь тебе, что вовсе не искал этой должности и даже всеми силами старался ее избежать, не только из нежелания расстаться с тобой и домочадцами, но и сознавая, что оказанное доверие превосходит мои способности и что я испытал бы больше счастья за один месяц с тобою дома, нежели от самых отдаленных перспектив за рубежом, даже если бы прожил там семь раз по семь лет. Но, видно, сама судьба поставила меня на эту службу, и я надеюсь, что мои дела послужат некой доброй цели».

Он не мог — в самом деле не мог! — отказаться от этого назначения, не уронив своего достоинства и не запятнав своей чести.

«А посему положусь на Провидение, которое до сих пор хранило меня и было благосклонно ко мне. Не сомневаюсь, что я вернусь к тебе живым и невредимым этой осенью. Тяготы и опасности войны не заставят меня страдать так же сильно, как осознание твоего беспокойства от того, что ты осталась одна. Прошу тебя: собери все свои душевные силы и проводи время как можно приятнее. Ничто не доставит мне более искреннего удовольствия, как узнать об этом, и узнать из твоих же писем».

«Наша жизнь неизвестна нам наперед, и осторожность внушает каждому человеку желание уладить все его земные дела, насколько это в его власти; и пока ум спокоен и безмятежен, я, как только сюда прибыл (поскольку не успел это сделать до отъезда), попросил полковника Пендлтона составить мое завещание согласно данным ему указаниям, которые и прилагаю. Надеюсь угодить тебе распоряжениями, сделанными по поводу тебя на случай моей смерти».

Вряд ли Марта, уже схоронившая одного мужа, обрадовалась предусмотрительности второго. Ей требовались поддержка, дружеское участие и искренняя любовь, поэтому Джордж написал и Джеки Кастису, прося его с Нелли почаще гостить у матери.

В постскриптуме Вашингтон слегка польстил хозяйственности Джеки, сообщавшего в своем письме об урожае табака, о котором отчим якобы «совершенно забыл». «Тебе придется взять на себя всё управление твоим собственным поместьем, поскольку я уже не смогу помогать тебе». Уже впопыхах дописывая письмо, он поделился важной информацией: «Конгресс… собирается напечатать два миллиона долларов в континентальной валюте на военные нужды, поскольку Великобритания полна решимости принудить нас к войне; по меньшей мере, 15 тысяч человек будут призваны в Континентальную армию».

Девятнадцатого июня Вашингтону торжественно вручили патент, подписанный Хэнкоком: