Василий Блаженный

Знаменитый архитектор оказал влияние на современное зодчество не только идеями, но и своей педагогической деятельностью. Среди его учеников — известные архитекторы: К. Маэкава, Н. Колли, О. Фрай, Д. Сакакура, Ж. Кандилис и многие другие. Умер Ле Корбюзье в 1965 году во Франции.

* * *

У дверей Главного архивного управления Неверов оказался ровно к тому времени, как обещал. Он запер автомобиль, поднялся по ступенькам крыльца и хотел было нажать кнопку звонка, но ему уже открывал двери невысокий кряжистый мужчина пожилого возраста, с блестящей пушистой лысиной. Лицо у мужчины, пожалуй, было все-таки испуганным. Неверов мысленно усмехнулся — несмотря ни на что, всегда весело представлять себе, что могли нафантазировать архивные крысы, которые вдруг поняли, что попали в сферу интересов ФСБ.

— Майор Неверов, — представился Клим и предъявил удостоверение.

Охранник почтительно поздоровался и сообщил, что кабинет директора находится на пятом этаже и гостя там уже ждут.

— Только у нас лифты не включены, — извиняющимся тоном добавил охранник.

— Ничего страшного, — покачал головой майор, — я и пешком могу дойти.

Взбежав по сумрачной гулкой лестнице, он оказался в длинном темном коридоре. Как и во всем здании, здесь царил запах старой бумаги. Неверов никогда бы не подумал, что этот аромат может быть таким сильным! Здесь он буквально кружил голову.

Дверь к директрисе была открыта. В приемной, кто на чем, расположились шесть человек — солидная матрона лет сорока пяти, пожилой дядька очень характерного вида (сразу можно было сказать, что он причастен к великому клану вахтеров) и четверо девушек, среди которых была одна даже очень симпатичная. Это, по всей видимости, и были искомые сотрудники.

Неверов зашел, и в него буквально впились шесть пристальных взглядов. Клим представился, показал удостоверение и стал задавать вопросы. Он узнал, что затопление началось раньше шести часов утра в четверг. Причиной стал прорыв водопроводной трубы в одной из комнат. Вода брызгала весьма активно, так что пострадало несколько ближних к прорыву стеллажей с бумагами. Степень повреждения была различной — некоторое количество бумаг еще можно было отреставрировать, но много страниц просто расползлись до состояния киселя.

Когда про это рассказывали молоденькие сотрудницы, у них на глазах Клим натурально увидел слезы. Девушки явно переживали и болели за ту работу, которую делали. Не самое веселое выражение сквозило на лице у охранника, в котором Неверов распознал военное прошлое. Равнодушной осталась только Мария Павловна. Майор презрительно подумал, что вот как раз ей-то архив совершенно по барабану.

— А вы не скажете, что за документы были в комнате? — спросил майор.

Одна из девушек ушла за подробным списком.

— Я все равно не понимаю, какое отношение бытовой инцидент в нашем фонде имеет к массовому отравлению людей! — снова подала голос Мария Павловна.

— А вам этого понимать и необязательно, — строго ответил Клим. — Вам, насколько я могу понять, вообще все равно, кроме собственного драгоценного покоя.

— Ой, ну можно подумать, у вас по-другому! — презрительно заявила директриса и отвернулась, всем видом демонстрируя, что общаться с каким-то там шпионом ниже ее достоинства.

— Межу прочим, — сказал Клим, — это ваша работа: проверить, что именно пропало, и, если среди пропавших документов есть нечто представляющее хотя бы какую-то ценность, доложить в соответствующие органы. Потому что все эти документы — наше достояние и наследие. И терять его мы не имеем никакого права. Поэтому я вас честно предупреждаю, что, когда буду составлять итоговый рапорт, в нем обязательно сообщу о вашей халатности.

Директриса шумно сглотнула. Спесь с нее, кажется, свалилась моментально. Она начала было оправдываться, говорить, что, дескать, кто же мог подумать и что, вообще, в другой ситуации она бы повела себя по-другому, но тут принесли документы, и Клим прервал ее объяснения.

— Скажите, вы мне можете показать, где что стояло из пропавшего? — спросил Клим.

— Да, конечно! — ответили девушки.

Комната еще носила на себе следы разрушения, но бумаги уже были расставлены по стендам. Правда, на полках зияли заметные просветы, но это как раз и были потери в ходе, так сказать, стихийного бедствия.

Клим начал называть документы, девушки суетились, показывая ему, где что находилось. Кроме того, они поясняли, что из этого пропало, а что погибло. Неверов отмечал, что все-таки пока речь больше шла именно о документах поврежденных и уничтоженных.

— А вот здесь одна папка была, так мы пока не можем ее найти! — сказала самая симпатичная из девушек. — Но вы знаете, там еще такая куча бумаги лежит, а эти сантехники, разумеется, все перепутали и перемешали да еще и потоптались сверху.

— Сантехники? — не понял Неверов.