Василий Иванович

Тут уж Василий Иванович совсем пришел в себя и стал просить прощения, что смел огорчить Сонечку. Он так горячо извинялся, выставляя себя чуть не извергом за то, что полюбил Сонечку ("Ну, не болван ли!" - снова сделал Василий Иванович мысленную вставку, вспоминая эти извинения), с таким азартом упрашивал забыть его слова, что Сонечка очень быстро и с видимым удовольствием простила Василия Ивановича, утерла глазки и снова повела речь об уважении и о чувствах сестры... Но бедному Василию Ивановичу, при всей его доброте, одних таких чувств было недостаточно; он рассеянно слушал эти утешения и, убедившись, что Сонечка настолько успокоилась, что уже улыбается и снова заводит речь о четверговом бале, торопился уйти и даже не поцеловал на прощанье дружелюбно протянутой ручки, а только крепко, крепко ее пожал. "Надеюсь, мы по-прежнему останемся друзьями?" - спросила безжалостная Сонечка. Василий Иванович вместо ответа взглянул на Сонечку взором, полным любви, и торопливо вышел.

В прихожей пришлось, однако, замешкаться. Василий Иванович что-то долго не мог всунуть руку в рукав пальто и как-то глупо улыбался, слушая конфиденциальный шепот старика Купоросова, помогавшего Василию Ивановичу надеть пальто. Купоросов советовал не отчаиваться. "Сонечка у меня взбалмошная девчонка, Василий Иваныч!.. - таинственно говорил старый механик. - Ума настоящего нет, а одна фантазия. Сегодня: "стоп машина!", а завтра: "полный ход вперед!" - известно, женское ведомство!.. Да вы все не туда руку суете, Василий Иваныч. Ну вот, теперь попали!.. Я, конечно, неволить Сонечку не стану, не мне выходить замуж, но будьте уверены, что я за вас, Василий Иваныч! Быть может, завтра же ветер переменится!" - прибавил он, дружески подмигивая глазом и пожимая обеими руками руку Василия Ивановича. "Да не забывайте нас, Василий Иваныч!" - крикнул господин Купоросов уже вдогонку с крыльца.

Однако Василий Иванович совсем приуныл, не показывался даже в клуб, ходил только на вооружение фрегата и допекал шкипера, требуя для своей фок-мачты троса с иголочки.

Только через месяц Василий Иванович собрался навестить Купоросовых узнать, не переменился ли ветер. Он решил на этот раз тщательно скрывать от Сонечки свои чувства и держать себя так, как будто отказ не произвел на него большого впечатления. ("Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей!"{451}) Вернувшись с фрегата, Василий Иванович тщательно приоделся, попрыскался духами, подчесал височки я, сказав Антонову, что дома чай пить не будет, вышел из офицерских флигелей, насвистывая для храбрости любимый свой мотив из "Роберта-Дьявола". Уж он подходил к Галкиной улице, как вдруг увидал идущую по другой стороне улицы Сонечку с мичманом Душкиным, молодым, кудрявым, бойким блондином, давно уже возбуждавшим в Василии Ивановиче ревнивые чувства. Оба они так весело, счастливо смеялись, так дружно и любовно шли рука в руку, что Василий Иванович тотчас же перестал свистать и хотел было постыдно дать тягу, сделав "поворот оверштаг" в ближайший переулок, но, к сожалению, было поздно уже. Он не успел еще положить "руля на борт", как Сонечка заметила его и, окликнув, приветливо махнула голубым зонтиком. Он храбро пересек улицу, снимая издали фуражку, и подошел к молодым людям. Они как-то вдруг притихли, точно боялись огорчить его видом своего неудержимого счастья. Но счастье так и рвалось наружу с обоих этих молодых, свежих, радостных лиц, озаренных лучами весеннего солнышка, и Василий Иванович сразу почувствовал, что "ветер переменился", но только не для него.

"Вы не к нам ли? - защебетала Сонечка. - Так папы нет дома. Он сегодня с первым пароходом уехал в Петербург, и мы идем на пристань встречать его. И затем тихо прибавила: - А вы совсем нас забыли, Василий Иваныч! И поздравить меня не хотели!" - "Поздравить?! С чем поздравить?" - спрашивает упавшим голосом Василий Иванович. "Разве вы не знаете? Ведь я выхожу замуж!" - прибавляет Сонечка, и голос ее звучит радостно.

Нужно ли спрашивать: за кого? Василий Иванович заметил, каким взглядом посмотрела Сонечка на молодого мичмана, и самоотверженно поздравил невесту и жениха. "Дай бог вам всего... всего хорошего, Софья Семеновна!" - проговорил он, пожимая ее руку, и вслед за тем раскланялся. "Разве вы не с нами?" "Нет, нужно зайти в один дом!" - соврал Василий Иванович и тихо побрел домой.