Василий Львович Пушкин

Лихо закручен сюжет. Всё в нем есть, чтобы привлечь читательское внимание: и разбойники, и любовь, и несчастный младенец, превратившийся со временем в прекрасную девушку. Жаль, что поэма не окончена и мы так и не узнаем, что было дальше. Влюбился ли Валентин в Наташу? Стали ли друзья Парфен Храбров и Валентин соперниками? И к чему соперничество их привело? Или, быть может, Валентин оказался братом Наташи и поэма счастливо завершилась свадьбой Наташи и капитана Храброва? По свидетельству приятеля В. Л. Пушкина М. Н. Макарова, Василий Львович предполагал написать еще две главы и тем завершить свою повесть.

В. Л. Пушкин владеет тайной занимательности: он не сразу сообщает существенные для сюжета подробности, интригует читателя, заставляя его с напряженным интересом следить за развитием действия. Но при всех достоинствах сюжетосложения поэма «Капитан Храбров» привлекает еще и легкостью непринужденного повествования, пейзажами и картинами быта провинциальной России, портретами, мастерски начертанными сатирическим пером старого поэта.

Утихла буря; стадо в поле
Шагами тихими идет,
Пастух играет; дождь не льет.
Хоть птичек хор не слышен боле,
Хоть лист желтеет и летит.
Но божий мир всегда прекрасен.
Свод неба чист, и все сулит,
Что будет день хорош и ясен.

И вот село! Прелестный вид;

Там на горе крутой, высокой
Великолепный храм стоит.
Внизу река. По ней широкой
И длинный мост ведет в посад.
Народ колышется… (190).

А как прелестно описаны приезд Храброва в родную деревню, его встреча с матушкой и дворовыми:

Верст десять ехать нам осталось.
От нетерпения казалось,
Что время медленно текло.
Вот наша роща и село,
Вот церковь, пруд, сад плодовитый,
Дом, черепицею покрытый.
Вот конопли и огород;
Мы подъезжаем — я вбегаю
И мать-старушку обнимаю
И целый девок хоровод.
Терентий Карпов, дядька мой,
Служитель пьяный и глухой,
С почтеньем руку лобызает;
Федора ключница бежит
И нам обед приготовляет (192).

Василий Львович сообщает нам «вкусные» подробности усадебного быта, описывает обед у Храбровых с рубцами и пряженцами, «бараньим боком с горячей кашей», с «жарким гусем и пирогом», вечерний «чай ароматный», «кофе с сухарями, / Ватрушками и кренделями».

Хороши портреты провинциалов: любителя пунша и карточной игры капитан-исправника Петра Фомича, «не исправившего» мосты в округе; его жены Аксиньи Павловны, жеманницы и франтихи в московском щегольском берете, щебечущей о романтизме; предводителя дворянства Неофита Ивановича Хватова, который на маскараде в польском жмет руку княгине Миловой:

Он самым модным человеком
У нас в губернии слывет
И, душ две тысячи имея,
Жать руки может не робея (199).

В маскарадной зале мелькает губернский стряпчий Батраков (он явился «в усах гусаром»), князь Пустельгин:

У предводителя на бале
С Наташей князь вальсировал
И даже ей на опахале
Экспромт какой-то написал,
Чувствительный и кудреватый,
Из Антологии им взятый (201).

Сообщив о приезде в гости к Храбровым князя Пустельгин, В. Л. Пушкин дает ему развернутую характеристику, рассказывает его биографию, типичную для многих дворян пушкинской эпохи:

Князь Пустельгин, плясун лихой,
Охотник псовый, добрый малой,
Хотя немного и болтлив.
Гусаром будучи, военной
Он как-то службы не взлюбив,
В Московский перешел архив.
Богатый дядя и почтенной
Каким-то случаем ему
Чин камер-юнкера доставил;
В прибавок старичок к тому,
Скончавшись, молодцу оставил,
Так сказать, pour la bonne bouche,
В Саратове пять тысяч душ (201).