Василий Сталин. Письма из зоны

Трудно сейчас представить, как бы сложилась спортивная судьба этих прославленных мастеров, если бы у входа в тот бассейн стоял дядька с оттопыренным карманом и требовал: «Гони бабло, пацан! Если хочешь плавать…» Сколько нынче таких алчных дельцов качают деньгу в Дворцах спорта и спортивных залах, построенных народом в советское время. Впрочем, чему удивляться, если народное достояние — нефть, газ, золото, алмазы, лес оказались в загребущих руках кучки пронырливых авантюристов. А в Кремле все спорят, сколько нынче в этой стране беспризорников — 600 000 или 700 000. Дети наши тоже стали товаром!..

Уже как командующий ВВС Московского военного округа, в 1949 году Василий Сталин был избран депутатом Верховного Совета СССР. Раз в неделю он аккуратно являлся в приемную, встречался там со своими избирателями и, как правило, решал многие их проблемы.

Да и жизни штаба ВВС округа невольно передавалась энергетика молодого командующего. Бывало, штабисты до полуночи торчали в кабинетах, на скучных партсобраниях, заседаниях, травили анекдоты, часами курили махорку. Василий запретил протирание штанов. Только начальникам отделов было позволительно задержаться на полчаса после рабочего дня. Но зато офицерам штаба вменялось в обязанность присутствие на всех спортивных мероприятиях — морально поддерживать команды ВВС округа. Сам хорошо владевший мотоциклом, Василий обычные мотокроссы преобразил в праздничные фестивали.

«Зимние мотокроссы на приз имени Чкалова проводились в Химках, — вспоминал Борис Арсентьевич Морозов. — Раньше спортсмены выступали в диких телогрейках, кирзовых сапогах или валенках. Смотреть — жуть! И вот раз является наша команда по-спортивному подтянутая, на каждом вместо шапки-ушанки — летный шлемофон. Мотоциклы мы умудрились покрасить под наше авиационное знамя — в желто-голубой цвет. Все это, конечно, создавало у людей хорошее настроение. За команду летчиков болели почти все москвичи!..»

Василий Сталин ввел за правило коллективные посещения театров, концертов, вечеров отдыха в Центральном Доме Красной Армии, выезды на охоту. В штабе ВВС его распоряжением открылся книжный киоск, затем театральная касса. Воинство начало приобщаться к культуре.

Однако главным для командующего авиацией округа оставались полеты, боевая подготовка авиационных частей и соединений.

В 1947 году ВВС МВО среди других военных округов и воздушных армий по боевой подготовке занимали лишь 10-е место, в 1948 — уже 2-е, а в 1949, 1950, 1951 гг. они по всем видам боевой подготовки стали первыми! Скажут, подхалимы сыну Сталина те места приписывали. Но-но… При Ельцине российский генералитет как на дрожжах рос. Один веселый пилотяга даже в министрах обороны походил — маршалом стал. А летчики при нем месяцами к самолетам не подходили. Сторожами да водилами у «новых русских» работали! До чего дожили: суммарный налет 689-го истребительного авиаполка имени А. Покрышкина за целый год еле дотягивал до налета одного пилота в «застойные-то времена» (за такой же год)…

Так вот при командующем Сталине московское небо охраняли бойцы высочайшего класса. У каждого был аж тройной налет годовой нормы! Именно тогда, в конце сороковых, авиационные полки приступили к полетам в сложных погодных условиях и ночью. Для такой работы предстояло освоить систему так называемой слепой посадки — ОСП-48. И летчики Московского военного округа успешно справились с той задачей. Это было событие! Всех, освоивших систему, наградили боевыми орденами.

Серьезно работали штурмовики Василия Сталина. Так, экипажи Ил-10 научились не только летать ночью, но и стрелять, и бомбить. Полковник Олег Васильевич Лазарев, инспектор дивизии, летавший на штурмовиках, вспоминает, как осваивали те ночные полеты:

— Два месяца безвыездно я находился на аэродроме Малино. Ночь делили на две смены. В первую — с восемнадцати до двадцати четырех часов летал один полк, а во вторую смену — с часа до семи — другой. По пятьдесят полетов приходилось выполнять порой за эти часы: инструкторов-то не было. Сильно уставал. Летать вынужден был с открытой форточкой кабины, а через нее попадали отработанные газы двигателя. Ну и надышишься. Во рту вкус какого-то металла — потом выяснили, что это свинец. От него аппетит пропадал, есть не хотелось совсем. Желудок начал болеть. От постоянного гула мотора в ушах стоял шум. Словом, весело было. Из кабины вылезешь — лицо к концу смены как у шахтера или кочегара паровоза. День спишь. Ночь подошла — опять на аэродром. Кто не знает работы летчика — не понять всего этого…