Василий Сталин. Сын «отца народов»

Можно не сомневаться, что, прочитав эту ахинею, Хрущев, Серов и их коллеги от души посмеялись. Первоначальные сообщения американской прессы в марте 55-го, восходящие, возможно, к каким-то пьяным разговорам самого Василия, имели хоть какое-то правдоподобие. После отстранения с поста командующего ВВС, но еще при жизни отца сын Сталина в принципе мог иметь и мотив, и даже какую-то теоретическую возможность свершить перелет на Запад. Но в марте 55-го он не имел никаких шансов на такой побег. Разве что только какой-нибудь предшественник Матиаса Руста приземлился бы во дворе Лефортовской тюрьмы! Сообщение «Тьемпа» должно было успокоить членов Президиума ЦК: значит, за границей до сих пор не знают об аресте Василия Сталина. Кстати, не исключено, что публикации действительно были инспирированы американскими спецслужбами, чтобы вызвать реакцию советской стороны и выяснить судьбу сына Сталина.

Как Президиум ЦК КПСС решил, так Военная коллегия Верховного суда и приговорила. 2 сентября 1955 года Руденко, Серов и председатель Военной коллегии Е. Зейдин докладывали в ЦК КПСС, что Военная коллегия 31 августа — 2 сентября рассмотрела дело Василия Сталина и, «найдя предъявленные ему обвинения доказанными, приговорила его к восьми годам лишения свободы». Однако секретный узник далеко не сразу после приговора покинул внутреннюю тюрьму КГБ. Наверху все решали, что с ним делать дальше, как обеспечить инкогнито сыну Иосифа Виссарионовича. 9 сентября Серов и Руденко направили в ЦК очередное послание, касающееся судьбы Василия Сталина: «Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР 2 сентября 1955 года был осужден к 8 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях Сталин В. И. Содержание Сталина В. И. в общих исправительно-трудовых лагерях считаем нецелесообразным, так как это будет способствовать распространению слухов о его осуждении и не исключит возможности установления нелегальных связей им самим. Докладывая об изложенном, полагали бы Сталина В. И. для отбытия наказания направить во Владимирскую тюрьму МВД. В этой тюрьме имеется оборудованная механическая мастерская, в которой Сталин В. И. мог бы работать и приобрести специальность. В целях ограничения количества лиц, которые будут общаться с Сталиным В. И., механическая мастерская Владимирской тюрьмы будет укомплектована заключенными со сроком наказания не менее 6 лет. Заключенные, работающие в механической мастерской, в количестве шести человек и Сталин В. И. будут содержаться вместе, изолированно от других заключенных. Просим Вашего согласия».

Согласие было получено, но, пока утрясали бюрократические формальности и укомплектовывали механическую мастерскую подходящим контингентом, прошло несколько месяцев. Поэтому во Владимирку Василий прибыл только в самом начале 1956 года.

Незадолго до отправки на этап, 21 декабря 1955 года, еще не зная, что его ждет, сын Сталина обратился с очередным заявлением в Президиум ЦК, где ставил под сомнение справедливость только что состоявшегося приговора: «С первого дня ареста (27 апреля 1953 года) по день суда и на суде (2 сентября 1955 года) доказывал, что Сталин не фамилия, а псевдоним революционера-ленинца, что арестованного надо лишить возможности трепать это дорогое для партии имя на допросах, что следствие оформлять надо на фамилию Джугашвили или Аллилуева. Кроме того, уж если лишили партийности, депутатства, звания генерала, то в первую очередь надо было лишить права пользоваться фамилией Сталин, как недостойного ее.

Однако все доводы ни к чему не привели, и на суд вызвали: бывшего члена КПСС, бывшего генерала, бывшего депутата (о депутатстве на суде и в протоколах суда ни слова не было упомянуто, так как со мной как с депутатом в 1953 году поступили всем законам на удивление. Поэтому этот момент был дипломатично опущен), но «настоящего» Сталина. Хотя и под любой другой фамилией я не отказывался, а признавал свою действительную вину.

Хочется верить, что Президиум КПСС не знал этих «деталей» и что это дело не в меру «услужливого» следователя Калистова, который вел дорасследование в 1955 году и был в курсе всех перипетий с фамилией и фиктивной подписью, из-за этого, протоколов 1953 года (как можно понять, протоколы на следствии Василий из-за соображений конспирации вынужден был подписывать чужой фамилией, вероятно — Васильев. — Б. С.). Уверен, что и руководство КГБ (Серов) было не полностью информировано Калисто-вым или информировано неверно, вследствие чего, естественно, и информация Президиума была также неполной и не соответствующей действительности.