Василий Сталин. Сын «отца народов»

Вы муж и отец, Никита Сергеевич, и должны нас с женой понять, особенно учитывая наш 3-летний разрыв, в течение которого мы не виделись. Это единственное, о чем мы просим Вас, Никита Сергеевич.

В. Сталин».

И в заключении сердце Василия Сталина разрывалось между двумя женщинами — Екатериной Тимошенко и Капитолиной Васильевой. В случае с Екатериной, кроме того, мог быть некий расчет и на то, что тесть, маршал Тимошенко, вытащит его из тюрьмы. Расчет, разумеется, весьма наивный. Не во власти Семена Константиновича было помочь заключенному, судьбой которого распоряжался сам Хрущев.

Вопрос о разрешении Василию Сталину дополнительных свиданий с законной женой Хрущев вынес на Президиум ЦК, и 3 августа 1956 года было принято короткое постановление: «Заявление В. Сталина. Поручено т. Серову решить положительно вопрос, поставленный В. Сталиным в его заявлении». Однако Иван Александрович почему-то не горел желанием делать поблажки зэку Васильеву и уже 9 августа накатал на него в ЦК очередную «телегу»: «В соответствии с Постановлением Президиума ЦК КПСС от 3 августа с. г. по заявлению В. Сталина о том, что ему не дают свидания с женой, нами был вызван начальник Владимирской тюрьмы МВД т. Козик, который сообщил, что свидания на 2–3 часа, как и всем заключенным, даются регулярно, в том числе разрешались свидания с ночевкой, когда приезжала его сожительница Васильева.

По существующим инструкциям МВД СССР заключенным, которые добросовестно относятся к труду, разрешается один раз в 5 месяцев проводить свидание с ночевкой.

В ходе беседы начальник тюрьмы т. Козик сообщил, что В. Сталин ведет себя недисциплинированно. На замечания тюремной администрации о прекращении нарушений правил тюремного режима проявляет грубость, а иногда угрозы в адрес начальника тюрьмы, что он ему напакостит по службе или будет разглашать среди арестованных (примечательная описка: надо бы «заключенных», но Серов привык, что у него в КГБ в тюрьмах содержатся только арестованные, и машинально так и написал. — Б. С.), кем он является.

Посещавшая его Васильева рассказала лагерной администрации, что В. Сталин требовал от нее в продуктовых посылках передавать коньяк, наливая флаконы из-под одеколона.

В настоящее время Е. Тимошенко привозит ему много продовольствия, при этом она жаловалась работникам тюрьмы, что В. Сталин с каждым разом начинает предъявлять все большие требования на продукты и их качество. Он также учил Е. Тимошенко доставлять ему коньяк вместе с продовольствием.

При последнем посещении В. Сталин вручил Е. Тимошенко письмо, адресованное тренеру футбольной команды мастеров (для Гогоберидзе), текст которого при этом прилагается.

В связи с попытками В. Сталина связываться из тюрьмы со своими знакомыми, а также требованиями к Е. Тимошенко идти на нарушение тюремного режима нами Е. Тимошенко будет вызвана для соответствующего разговора, с тем, чтобы исключить возможность со стороны В. Сталина к нарушению тюремного режима и попыткам связаться со своими знакомыми».

Присланное Серовым письмо Василия тренеру тбилисского «Динамо» Гаезу Гогоберидзе, озаглавленное «Игра с ЦДСА», не могло не насторожить Хрущева. Узник Владимирской тюрьмы писал своему другу по прежней жизни:

«Подобные игры (в Москве) это не футбол, а политика. Вы проиграли не матч, а мнение зрителей Москвы.

Вас разбили как щенят. Другой оценки быть не может. Тому, кто бережет честь Грузии, такие «игры» не по душе. Пора это учесть, Гаез.

Побольше агрессии (не драки, а темперамента и атак), подружнее надо играть, цепче, самоотверженнее. А вам, Гаез, надо показать себя тренером, а не мокрой курицей. Вы грозились с «Динамо» Тбилиси — бить всех. Но пока бьют вас, и бьют, к несчастью, успешно. Думается, что вы трус, Гаез. И эта трусость заразила команду.

Не обижайтесь, Гаез. Назвать вас трусом я имею право, и вы это отлично знаете. Вы с перепугу даже свою «авоську» сетчатую забыли взять. Теперь вы должны догадаться, кто это вам пишет. Пишу, любя Грузию, переживая Ваши поражения. Если вы смелый человек, то прочитайте это письмо команде и передайте ей от меня — победа».

Хотя письмо было без подписи, по кодовой фразе об «авоське» Гогоберидзе наверняка бы понял, кто это написал. Вряд ли Никиту Сергеевича порадовал ярко проявившийся в письме грузинский патриотизм Василия. Значит, сын Иосифа Сталина не только по анкете, но и по существу ощущал себя грузином и после освобождения наверняка был бы с распростертыми объятьями встречен на родине отца. А ведь именно в Грузии труднее всего шла борьба с «культом личности», и Василий, чем черт не шутит, мог бы стать там знаменем антихрущевской оппозиции. Поэтому его надо держать в тюрьме и свести к минимуму общение с внешним миром. 11 августа Президиум ЦК принял специальное постановление по записке председателя КГБ: «Поручить т. Серову предупредить В. Сталина, что в случае нарушения им правил установленного режима и непозволительных действий к нему будут применены меры взыскания и он будет лишен предоставленных ему льготных условий».