Василий Сталин. Сын «отца народов»

На похороны собралась чуть ли не вся Казань… На детей и Капитолину смотрели с удивлением, — медсестра Маша, незаконно успевшая зарегистрировать с ним брак, уверила всех, что она-то и была всю жизнь его «верной подругой»… Она еле подпустила к гробу детей.

В Казани стоит сейчас на кладбище могила генерала В. И. Джугашвили, с претенциозной надписью, сделанной Машей, — «Единственному».

Все здесь укладывается в рамки нехитрой схемы: брата сгубила водка. Власти как могли старались помочь: дали пенсию, предоставили выбрать город для жительства, но Василий продолжал вести себя «неправильно», много пил и тем самым погубил себя. Это и вскрытие, мол, однозначно показало.

Несколько лет спустя, уже в эмиграции, Светлана создала книгу «Только один год». Там последний период жизни Василия и его смерть были описаны несколько иначе: «Мой брат Василий был летчиком, после второй мировой войны он был генералом и командующим авиацией Московского военного округа. После смерти моего отца он оставил армию и вскоре был арестован. Это случилось потому, что он угрожал правительству, говорил, что «отца убили соперники», и тому подобные вещи, в то время как многие слушали его, — и его решили изолировать. Он оставался в тюрьме до 1961 года, когда уже совсем больной он был освобожден Хрущевым, и вскоре умер. Причиной его смерти был алкоголизм, совершенно разрушивший его здоровье, и, конечно, семь лет тюрьмы. Но до сих пор многие верят, что он не умер, и часто спрашивают меня — правда ли, что он в Китае?»

В данном случае дочь Сталина процитировала те сведения о брате, которые она сообщила 6 марта 1967 года в американском посольстве в Дели, куда пришла просить политическое убежище. Теперь Светлана призналась, что брат думал, будто отца убили те, кто унаследовал его власть. Но и в тот момент она еще не сомневалась, что Василий умер от неумеренного потребления спиртного. Однако и это еще была не последняя версия гибели сына Сталина.

Четверть века спустя Светлана Аллилуева написала «Книгу для внучек». Там события, связанные со смертью брата, предстают в совершенно ином свете: «Ему тоже (как и отцу. — Б. С.) «помогли умереть» в его казанской ссылке, приставив к нему информантку из КГБ под видом медицинской сестры. О том, что она была платным агентом КГБ, знали (и предупреждали меня) в Институте Вишневского, где она работала и где Василий лежал некоторое время на обследовании. Он был тогда только что освобожден Хрущевым из тюрьмы и болел язвой желудка, сужением сосудов ног и полным истощением. Там его и «обворожила» эта женщина, последовавшая затем за ним в Казань, где она незаконно вступила с ним в брак. Незаконно, так как мой брат не был разведен еще с первой своей женой и был, по сути, троеженцем уже до этого, четвертого, незаконного брака (строго говоря, незаконным был и второй брак, с Екатериной Тимошенко, так как Василий так и не развелся с первой женой, Галиной Бурдонской. — Б. С.).

Но права нужны были Маше для определенного дела, а КГБ с милицией помогли ей зарегистрировать этот брак (никакой сложности в этом не было, поскольку в новом паспорте, полученном Василием после выхода из. тюрьмы, вообще не упоминалось, что он женат. — Б. С.). Она делала уколы снотворного и успокоительных ему после того, как он продолжал пить, а это разрушительно для организма. Наблюдения врачей не было никакого — она и была «медицинским персоналом». Последние фотографии Василия говорят о полнейшем истощении; он даже в тюрьме выглядел лучше! И 19 марта 1962 года он умер при загадочных обстоятельствах. Не было медицинского заключения, вскрытия. Мы так и не знаем в семье: отчего он умер? Какие-то слухи, неправдоподобные истории… Но Маша воспользовалась правом «законной вдовы» и быстро похоронила его там же, в Казани. А без доказательства незаконности ее брака никто не может приблизиться к могиле Василия, учредить эксгумацию, расследование причин смерти… Надо подать в суд, представить как свидетельницу первую, не разведенную жену… Этого хотят друзья Василия, этого хотят его дети и хочу я. Однако Громыко не удостоил меня встречей по этому вопросу, когда я была в Москве, и даже не ответил на мое письмо, хотя меня заверили, что он его получил. Значит — еще не хотят раскрытия всех обстоятельств…

Василий, конечно, знал куда больше, чем я, об обстоятельствах смерти отца, так как с ним говорили все обслуживающие кунцевскую дачу в те дни марта 1953 года. Он пытался встретиться в ресторанах с иностранными корреспондентами и говорить с ними. За ним следили и в конце концов арестовали его. Правительство не желало иметь его на свободе. Позже КГБ просто «помог» ему умереть.