Василика Даль: Возрождение

– Когда есть возможность, я всегда за нее хватаюсь, а узнать грязные секретики Василины Толмачевской большого стоит, – он улыбнулся мне самой ласковой улыбкой, но его взгляд оставался твердым, властным, непреклонным. Так смотрит тот, кто добивается всего, чего хочет, любой ценой, чего бы ему это не стоило. И я немного поежилась, потому что, когда на тебя смотрят, как на цель, к которой ведет тернистый пусть, ты чувствуешь себя не в своей тарелке.

Тимур победно ухмыльнулся и снова вальяжно раскинулся в кресле, из-за чего его сымпровизированная тога быстро развязалась, спадая с широких плеч и оголяя мускулистую грудь, которую я окинула быстрым взглядом и, устыдившись, спешно отвернулась, но поняв, что не заметила кое-чего, снова посмотрела на груду мышц под смугловатой кожей.

На груди не было орла, такого, какой есть у меня. Тим не глуп, он сразу понял, на что именно я уставилась, и быстро подвязал тогу на место.

– Уверена, что не хочешь знать подробности? – спросил он тихо, будто нас могли подслушать. Я мотнула головой, боясь открыть рот, чтобы не ляпнуть чего-нибудь. Гнев прошел, блокатор испарился.

– Зачем знать подробности о тех, кому наплевать на меня? – поинтересовалась я, грустно улыбаясь.

– Я не говорил, кто это был. – Ответил Тим, чуть сощурившись. – Ему не наплевать на тебя, все совсем не так. Он…

– Я не хочу знать, – резко оборвала я его, снова сильно сжимая покрывало до боли в руке. – Их не было рядом, когда я в них нуждалась. Я была одна, когда они очень чертовски мне были нужны. Они были необходимы мне, когда я, прозябала весь первый курс, а сейчас, когда мне нравится моя жизнь, когда я счастлива, они мне не нужны. И если я встречу братьев Хадзис, то размажу их физиономии об асфальт так, что их мать родная не узнает.

– Что значит прозябала? – участливо спросил Тим, на что я ответила ему тяжелым взглядом. Я понимаю, что ему интересно. Всем становится интересно после краткого анонса, но это не значит, что я собираюсь утолять голод каждого, открывая свои потаенные двери, за которые заходили единицы, и только одна единица осталось со мной. – Забираю свой вопрос назад, – он по-своему растолковал мой взгляд, но этого мне было достаточно. – Мы вроде, как решили подружиться, поэтому если ты вдруг решишь рассказать, то я выслушаю, а сейчас, – он сжимает губы, окидывая меня быстрым взглядом, – ты не готова.

– Хороший первый шаг, – ответила я, закрывая глаза. – Мне нравится.

Почему призраки появляются тогда, когда их не ждали? Почему именно сейчас? Я не хочу их видеть и слышать, но они снова рядом и давят на меня за то, что я не рассказала об этом никому; за то, что я не честна с теми, кто честен со мной. И сейчас, когда желание снова уйти в забытье от сознания, которое уже готово подкидывать отвратительные, ужасные отрывки из моего прошлого, я должна сдержаться, потому что путь, которым я решала проблему, не был решением, он был лишь временным притуплением.

– Помоги мне встать, – потребовала я, резко садясь в кровати, даже не морщась от боли, что пронзила тело, потому что желание бежать было сильнее чертовой боли. – Помоги мне!

– Тебе нельзя вставать, – Тим мягко, но крепко схватил меня за руку, пытаясь уложить обратно, но я бы не была собой, если бы не попыталась вырваться. – Лежи смирно!

– Я не могу! Не могу здесь лежать, помоги мне! – требовала я запыхавшимся голосом. – Помоги мне, твою мать, или я сама сделаю это, и ваши труды пойдут к чертям!

Я потянулась рукой к балке кровати, чтобы опереться и встать, когда поняла, что Тим как-то не спешит мне помогать, но стоило мне опустить ноги на пол, как тот резко подскочил, перехватывая мои руки. Я непонимающе замерла, уставившись ему в глаза, которые замерли напротив моего лица.

Его руки плавно опустили мои вдоль тела. Сразу подхватив меня под колени и спину, Тим поднял меня на руки, от чего я сморщилась, не успев сдержать стон боли от такого резкого движения.

– Я не это имела в виду, когда просила помочь, – сказала я, усмехаясь, чтобы не скривиться от дискомфорта.

– Инициатива, – ответил он с довольной ухмылкой на полных губах, – это мой конек, тебе стоит запомнить это на будущее.

Ничего ему не ответив, я молча развязала тогу, что болталась у него под ногами, и сбросила ее вниз к чертям, чтобы мы сами не улетели с лестницы к тем самым чертям. Тим это понял и поэтому обошелся одной двусмысленной улыбкой без комментариев.

– У тебя глаза красивые. Цвет интересный, – я снова посмотрела в его глаза, что с неподдельным удивлением смотрели на меня в ответ. – Будто янтарные. Очень интересный цвет.

– С-спасибо, – Тим ответил не сразу, просто молча взирал на меня не моргая, будто бы… о Боже, он же?

– Ты что? – я с недоверием посмотрела на его розовеющие щеки и не удержалась от смешка, рвущегося наружу. – Ты что, смутился?

– Нет, – он мотнул головой, меня это испугало, потому мы спускались по лестнице. – Ничего я не смутился, что за бред?