Василика Даль: Возрождение

– Для начала стоит признать, – я замолчала, понимая, что дальше говорить мне будет сложно. Дальше нас ждет точка невозврата. – Я признаю, что тогда в квартире, когда я сказала, что наше общение должно остаться на прежнем уровне, я была не права. И я думаю, что не нагруби мы друг другу в день, когда столкнулись в первый раз, то могли бы стать неплохими приятелями, потому что мы похожи немного. И ты ведь на первом курсе так быстро со всеми подружился, но к концу второго уже практически ни с кем нормально не говорил, и надень ты, черт возьми, уже футболку! – радость длилась недолго, и все же я это сказала. Меня, мать вашу, сильно отвлекает то, что он сидит тут полуголый! Сложно вести разговоры, когда отвлекаешься на тело. Я закрыла лицо руками не в силах смотреть на ошарашенного Тимура, который не понимал, что ошарашена была и я.

– То есть тебе не нравится этот вид? – на полном серьезе спросил Тим. Я искоса взглянула на него, и под моим взглядом он выпрямился и, взявшись за подбородок, отважно ждал моего ответа.

Я смотрела на него, а он смотрел на меня. И так мы просидели до первого моего смешка, который вырвался случайно, стоило ему слегка повести густыми бровями, как бы торопя меня с ответом.

В любой ситуации Тимур останется Тимуром, и это никогда не изменится.

– Ну так что? – повторил он свой вопрос все с тем же видом, но если присмотреться, то можно увидеть веселые искорки в его позолоченных глазах.

– Если ты ждешь ответа, – сказала я с плохо скрываемым смехом, – то прекрати, пожалуйста.

– Ты только что сказала двусмысленную фразу «надень футболку», а это значит, ты или недовольна моим физическим состоянием, что странно, или наоборот, – Тим резко замолк, не оставляя пустой тишины, она была полной и ощутимой под его внимательным взглядом, которым он не смущаясь рассматривал меня, медленно закусив нижнюю губу, – не можешь сфокусировать свои мысли на разговоре, отвлекаясь на меня, что еще страннее.

– Я не привыкла, – я снова запнулась, потому что чертово зелье мешало мне говорить то, что я хотела, а не вынуждена, – сидеть в компании полуголого парня, – когда мне удалось договорить, я старалась не выглядеть так, будто с плеч упал камень, но именно так я себя чувствовала, один раз мне все же удалось воспротивиться этому зелью.

– С этим зельем неинтересно, – недовольно произнес он, поднявшись с кресла, – ты какая-то тихая совсем. – Оглядывается по комнате в поисках того, чем можно было бы прикрыться. – Не нарываешься, да над такой тобой даже насмехаться сложно, – Тим резко перегибается через меня, ловко выхватывая простынь, что скомкалась у моих ног, – потому что неинтересно, – бросив на меня недовольный взгляд, он принялся затягивать этот кусок ткани на себе, и ближе к концу стал больше походить на тогу. – Такой вид устроит?

– Расстроился, что никто не оценил твои усилия в спортзале? – спросила я, нахально вздернув подбородок.

– Если ты их не оценила, – Тим снова вернулся в кресло, – это не значит, что «никто». Вась, твоему самомнению можно позавидовать.

– Туше, – я подняла ладони вверх, признавая поражение.

– Говорю же, слишком тихая, – он усмехается, и ухмылка медленно исчезает, оставляя настоящую серьезную гримасу на лице, будто бы он дал себе волю на расслабление и внезапно вспомнил, что лимит исчерпан. – Ты правда была влюблена в нашего старосту?

– Нет, – ответ дался легко, у меня даже не было попыток заткнуть себе рот, что удивило меня не меньше, чем Тима. «Правда, что ли?» – хотелось мне поинтересоваться у себя самой. – Это, наверное, была симпатия, как к человеку, но не влюбленность. Это все сложно, но я рада, что ничего не срослось. И прекрати, пожалуйста, пользоваться моим положением!

– Что у тебя с Матвеем? – он будто бы проигнорировал мою последнюю просьбу, и как умирающий в последний раз хватает воздух перед тем, как уйти в мир иной – он пытается выведать правду, пока есть возможность.

– Да, что ж он тебе покоя не дает? А? – вспылила я, запоздало заметив, что гнев – хороший блокатор слов, которые не должны покинуть пределы моей головушки. – Мне кажется, проведя здесь, сколько там прошло, два дня, ты не понял, что ничего такого? Матвей – мой друг, наставник, учитель, да, в конце концов, старший брат!

Я умолчала о том, что этот самый друг задумывался об отношениях со мной и даже мечтал о детях. Ничего себе, я смогла это скрыть?

– Не злись, а то швы разойдутся. Я должен был уточнить, – непоколебимо ответил он, улыбнувшись уголком губ. – Не всегда стоит верить тому, что говорят и что видишь.

– Кончай с допросом, – если мы с ним собираемся улучшить наши отношения, то лучше стоит начать позже, когда эффект зелья пройдет, иначе смысла нет.