Василиса Прекрасная

громко продекламировала Василиса и, закончив макияж, взглянула на часы: пора. Сердце в груди устроило бешеную скачку, Наперегонки с кем? Со мной! Я лечу, лечу, лечу! Она и правда чуть не полетела, споткнувшись о последнюю ступеньку. Игорь уже ждал ее.

— Привет, Лягушонок! — он распахнул для нее дверцу. — Ныряй. Сначала за цветами. Мы едем в гости к одной прелестной даме.

— Кто такая? — Вася вдруг ощутила первый в своей жизни укол ревности. И не понимая, почему раздражается на Игоря, не успела удержать слова, которые тут же воспользовавшись ее растерянностью, не замедлили соскочить с языка: — Мне ты никогда цветов не дарил. — В ее голосе явственно прозвучала обида.

— Но ведь ты сама просила меня об этом. — Игорь сначала удивился, потом рассмеялся: — Великая интриганка поджала губки!

Он по-настоящему развеселился: прекрасное настроение, которое он весь день старательно прятал от коллег, прорвалось на волю. И, глядя на него, Василиса перестала дуться.

— Подожди меня в машине, — сказал Игорь, притормозив. — Я быстро.

Он действительно вскоре вернулся, положил на заднее сиденье бархатистые, экзотических расцветок герберы и повернулся к Васе:

— А это тебе. В качестве утешительного приза за самую очаровательную из виденных мною гримас недовольства.

Игорь протянул Василисе изящный маникюрный набор. Она машинально взглянула на свои ногти (те, слава Богу, были в порядке) и, сияющая, пробормотала:

— Спасибо. — Ей стало стыдно за внезапную вспышку раздражения.

Дом, к которому они подъехали, находился на Садовом кольце — в кольце тумана, гари и копоти. Но в подъезде оказалось тихо и как-то не по-московски чисто. Они поднялись на второй этаж. Игорь позвонил.

Дверь открыла действительно прелестная дама: элегантный летний костюм, короткая стрижка, волосы с сединой, невысокий рост, лет примерно за пятьдесят.

— Здравствуй, мама. — Игорь протянул ей букет. — Это Василиса. Можно просто Вася. Ведь можно? — Он заглянул в ее растерянные глаза, пытаясь поддержать ее и унять то смущение, которое — он видел — охватило ее.

— Меня зовут Анна Михайловна. Проходите, пожалуйста, и, ради всего святого, не робейте и не снимайте обувь. В моем доме это совершенно лишняя роскошь.

Вася на деревянных ногах добралась до дивана в гостиной и по старой привычке попыталась стать незаметной. Не тут-то было! Войдя в комнату, Анна Михайловна обратилась к ней с просьбой:

— Вы знаете, Вася, из меня никудышная хозяйка. Я, как всегда, не успеваю к приходу гостей. Вы мне не поможете?

— А кто будет? — спросил Игорь.

— Кочкаревы и твой «бессмертный» друг Василий.

— Скорей уж твой. По-моему, в последнее время он явно предпочитает твой дом моему.

— А я бы сказала, мое общество — твое. Наверное, со мной ему интереснее. — Анна Михайловна повернулась к Василисе.

Та уже стояла по стойке «смирно».

На уютной кухне царил судорожный беспорядок, но пахло очень вкусно.

— Для начала выпьем с вами вот этого вина за знакомство. — Ловко и безошибочно Анна Михайловна отыскала в этом хаосе и бутылку, и сверкающие бокалы. — За нашу нелегкую женскую долю.

Вася быстро включилась в привычную работу. Смешивая салаты, нарезая хлеб и весело болтая с Анной Михайловной, она чувствовала себя прекрасно. Ей очень нравилось в этом доме. Старинные тяжелые книги на полках в гостиной, картины на стенах, кольца в хрустальной пепельнице, даже легкий (и вправду, будто художественный) беспорядок — все было на своих местах. Переставлять Василисе ничего не хотелось.

Прозвенел звонок в дверь, и почти без паузы в кухню ворвался Василий.

— Анна Михайловна! Ручку — и я у ваших ног!

Василиса, с ножом в руке, в фартуке улыбалась во весь рот.

— А кто эта юная леди? Макбет?! Он в притворном ужасе прищурился. О, Боги! Афродита! Ты, я смотрю, на верном пути. Дай поцелую!

— Василий, что за бесцеремонность, — Анна Михайловна всплеснула руками.

— Да мы знакомы двести лет, — пояснил Василий удивленной Анне Михайловне.

— И к тому же мы тезки, — некстати вставила Василиса.

— И это дает ему право тебя целовать? — На кухню с грозным видом вошел Игорь.

— Никогда не воспринимай мужчин всерьез — вредно для здоровья, — видя испуг Василисы, поспешила сказать Анна Михайловна. — И раз уж все мы здесь собрались, то быстренько посуду в руки — и вперед, накрывать на стол.

В дверь опять позвонили, когда они заканчивали сервировку.

— Это Кочкаревы, мои друзья, Алексей и Алиса, — представила Анна Михайловна Василисе прибывшую пару.

«И правда какой-то крючковатый», — подумала Вася, глядя на Алексея. Нос с горбинкой, тонкие губы, узловатые длинные пальцы. Зато жена его была на удивление круглой и уютной. Вдвоем они смотрелись очень гармонично.

— Теперь мы, наконец, сядем за стол, — трагически воскликнул нахальный Василий.

Все было замечательно. Василий, по обыкновению, много ел, пил, шутил. Анна Михайловна умело хозяйничала, иногда привлекая и Василису. И вскоре девушка чувствовала себя совсем свободно.

— Вы любите камерную музыку? — обратился к ней Алексей.

— Да, люблю, — ответила Вася, особо не вникая в суть вопроса. Сейчас она любила все.