Васильки (СИ)

Гость немного нервно дернул себя за красный шарф, зачем-то намотанный на худую шею прямо поверх обычной домашней белой майки. Голос его звучал то звонко, то хрипло.

И это вдруг привело Баки в чувство.

- Да. Проходи.

Он отступил в квартиру и махнул рукой в сторону балконной двери.

Парень кивнул и, не оглядываясь, безо всякого страха направился внутрь чужого жилья, словно так и надо, словно ничего плохого в его жизни не случалось, и случиться не может. Он пошел следом, зачем-то неловко пряча за спину левую руку и слушая, как, периодически прокашливаясь, болтал его незваный гость.

- Мы живем прямо под вами, то есть я живу, вместе с котом. Раньше здесь, ну, в вашей квартире, жила дама в возрасте, так вот, она очень любила Роджерса. - и тут же, без перехода, уже наполовину высунувшись на пожарную лестницу: - Роджерс, Роджерс, иди сюда! – и зашуршал чем-то, в небольшом ярком мешочке, который держал в руках.

Потом наклонился, видимо подхватил польстившегося на приманку кота, сделал пару шагов спиной вперед, а затем оглянулся, так же продолжая говорить:

- Она очень любила Роджерса, постоянно его прикармливала, пока не переехала...

Его голос потускнел и замер, а толстый рыжий кот смотрел злыми зелеными глазищами и явно подумывал, как бы снова сбежать от хозяина.

- С вами все в порядке?

Парень казался искренне взволнованным, а потому Баки ничего не оставалось, как взять себя в руки и попытаться ответить:

- Да... То есть, нет... То есть, да, в порядке.

- А, ну мы тогда пойдем домой? Простите за беспокойство, - его мягкие, красиво очерченные губы сложились в неловкую улыбку. - И да, я не представился. Меня зовут Стивен. Но, если вам удобнее, то можно Стив, а кота зовут Роджерс... Ага, как Капитана Америка, мы как раз вместе получаемся Капитан Америка. Ну да... – его голос снова потускнел. - Извините, я понимаю, что не смешно. Я не очень хороший шутник. Мы пойдем?

Он шел следом за Стивеном, который просто Стив, и его котом Роджерсом и смотрел, как под тонкой тканью майки напряженно натянут позвоночник, похожий на нитку крупных бус.

И уже на пороге решился заговорить:

- Кстати, меня зовут Баки. Да, Баки, и... может быть чаю?

***

На следующий день все повторилось: те же улицы, рынок, пронизывающий ветер, напоенный солью, и знакомый абрис спины на фоне светящейся от радости праздничной толпы. Однако после рынка маршрут изменился: Баки вдруг вышел на середину моста и долго смотрел на темный разрез реки в белизне непрочного льда. Стив остановился поодаль, спрятал лицо за опушенным мехом капюшоном, поправил шарф. Он смотрел на Баки, но видел совершенно другое.

Другой мост, другое время, иную жизнь.

- Я спрыгну, вот ей-богу, Стиви, - Баки смеется, запрокидывая голову, влажно блестя глазами. - Ей-богу, Стив, - тяжелые ботинки опасно скользят по перилам, а и так слабое сердце Стива заходится болезненной судорогой.

- Бак, - побелевшими губами просит он, - слезай немедленно, ты разобьешься!

- Нет, я буду жить вечно, мы будем жить! Хорошо-то как! Как же хорошо, Стив!

Баки кричит еще что-то, и девушки, идущие мимо, смеются, а Стив ненавидит их за это, потому что Баки только больше раззадоривается.

- Слезай, Бак, пошутили и хватит.

- Я не шутил, - с Баки вдруг слетает вся веселая шелуха, и взгляд его становится темным, отчаянным. - Поцелуй, или я прыгну! Тут невысоко. И вода теплая.

Стиву хочется сказать, что это не только не смешно, но и жестоко, что это неправильно, но, когда Баки волновали подобные вещи?

- Хорошо, - с трудом выговаривает он, - хорошо. Слезай!

Баки спрыгивает, к счастью на мост, а не под него, и останавливается рядом. Стиву стыдно, ужасно неловко и вместе с тем - легко. Ему всегда легко с Баки, что бы тот ни вытворял.

Ночь обступает их, Стив и не заметил, как стемнело. Звезды, которых обычно не видно в городе, кажутся вдруг близкими и яркими, а губы Баки - мягкими, сладкими с привкусом карамели и яблок.

Стив стряхнул с себя наваждение, рывком возвращаясь в настоящее. Те же самые губы охватили сигарету, но нет такой силы в мире, которая способна снова вернуть ему право целовать их. Он так и будет ходить за Баки, как привязанный, ощущая натяжение невидимого поводка, который сам когда-то вложил в эти руки, знакомые до последней выпуклой венки, не в силах ни уйти, ни приблизиться. Без него Баки в безопасности. Без него у Баки впереди жизнь с чистого листа, без допросов, судов и осуждения. Без супергеройства и новых убийств, пусть и за мир во всём мире.

Баки, постояв несколько минут, вдруг встряхнулся, как пес после купания, провел ладонью по лицу и щелчком пальцев отправил окурок в реку.

Стив переступил с ноги на ногу, скрипнув теплыми ботинками. Он был готов снова идти за ним, но тут у него в кармане завибрировал телефон. Несколько секунд поколебавшись, он все-таки вытащил мобильный и отвернулся от моста, чтобы не привлекать внимание.

Пока он втолковывал Сэму, что и не собирался пропадать, что имеет право на отпуск, да и просто на одиночество, Баки исчез.