Васёк Трубачёв и его товарищи

- А на пруду, папа, такая луна, громадная, и свет от нее... Нам даже показалось, что снег движется. Да еще как завоет кто-то, - засмеялся Васек, - мы даже испугались немножко.

- Вот и хорошо, что испугались. Не будете лазить где не надо, - хмуро сказал отец. Он был чем-то озабочен.

- Да ты что, папа, чудной какой-то сегодня? - удивился Васек.

- Чудной не чудной, а... - Павел Васильевич замялся, постучал пальцами по столу и строго сказал: - К нам тетя Дуня едет.

- Едет? - переспросил Васек, не зная, радоваться ему или печалиться.

Тетю Дуню - сестру отца - он никогда не видел. Она жила под Москвой на какой-то маленькой станции.

Павел Васильевич ожидал, что сын будет протестовать против приезда тетки, и приготовился к серьезному отпору, но Васек только спросил:

- А веселая она?

- Да как тебе сказать... особенного веселья я что-то у нее не замечал. Женщина старая, одинокая, хозяйка. А мы с тобой, можно сказать, холостяки. Где зашить, где пришить требуется, а то и сготовить чего.

- Каша у тебя пригорелая получается, - задумчиво сказал Васек.

- Вот-вот, - обрадовался отец, - самое теткино дело - кашу варить.

- Не хочу я тетки. Нам и вдвоем хорошо, - вдруг решительно заявил Васек.

- Хорошо-то хорошо, а с хозяйством мне все равно не сладить... Да, еще вот какая новость у меня, сынок...

Павел Васильевич почувствовал себя совершенно несчастным: ему предстояло еще раз огорчить Васька.

- Я, Рыжик, недельки на три в Харьков уеду. В тамошнее депо командируют меня. - Он тяжело вздохнул. - Значит, тут без тетки никак не обойтись, сынок.

Васек молчал. Ему было уже не до тетки.

- А когда ты уедешь? - тихо спросил он.

- Когда уеду? Ну, это еще не так скоро. Ты об этом не думай сейчас.

Васек тряхнул головой.

- Не скоро? Ну и ладно! А тетка пускай живет. Мне до нее никакого дела нет, - решил он.

Утром к Ваську забежал Одинцов. Павел Васильевич ушел на работу. Васек завтракал, густо намазывая маслом белый хлеб.

- Новость! - закричал с порога Одинцов. - У нас новый учитель будет после каникул. Мария Михайловна совсем ушла.

Мария Михайловна, прежняя учительница, давно уже не посещала класс, и четвертый "Б" около двух месяцев находился на попечении учителей других классов.

- Собственный учитель? - обрадовался Васек. - А Мария Михайловна что же?

Одинцов махнул рукой:

- Да она с нами состарилась совсем... Не с нами, а вообще... Ей шестьдесят лет скоро будет, а потом, после болезни еще...

- Жалко ее, - сказал Васек, - привыкли мы к ней.

- Жалко, конечно, - согласился Одинцов, - а все-таки учителю я рад. Бежим к Булгакову, расскажем ему!

- Да погоди. Я еще не позавтракал. Вот ешь лучше. - Васек пододвинул товарищу хлеб и масло. Оба с аппетитом принялись за еду.

- Все новости да новости, - сказал Васек. - А откуда ты узнал про учителя?

- Мне Грозный сказал. Я у него для Саши лыжи брал. Приношу сегодня, а он говорит: "После каникул держись, брат! Отменного учителя вам директор нашел".

- Так и сказал - отменного?

- Так и сказал. Уж он не соврет. Говорит, будто учитель на выставке был вчера. Все вещи смотрел. Хорошо, что Мазин свой пугач унес!

- Унес? - с живостью спросил Васек и досадливо сдвинул брови. - Так и не сказал, что за буквы... Ну, пошли к Саше.

На улице было людно. В сквере играли дети, на скамейках отдыхали взрослые. С деревьев, покрытых белым инеем, осыпалась снежная пыль.

Саша Булгаков жил недалеко. Пройдя широкий двор, мальчики постучали в низенькую дверь первого этажа длинного серого флигеля.

Им открыла женщина с приветливым лицом:

- Сашенька, к тебе!

В светлой кухоньке было много ребят. Они, видимо, гуляли и только что пришли со двора. Саша и его сестренка Нюта раздевали их. Маленькая девочка в одних, чулках бегала из комнаты в кухню с мокрым ботинком в руках. Толстый малыш, с такими же, как у Саши, круглыми черными глазами, хныкал, упираясь головой в Сашин живот, - он потерял варежку.

- Куда ты ее дел? - сердился на него Саша. - Найди сейчас же!

Увидев товарищей, он кивнул им головой:

- Раздевайтесь, ребята!

Коля Одинцов пробрался к Сашиной кровати и осторожно присел на краешек, с интересом наблюдая, как Саша справляется с детворой.

- Васек, - крикнул он, - иди сюда! Смотри, сколько детей у них. - Он притянул к себе товарища и зашептал ему в ухо: - У них чуть ли не двенадцать детей.

- Семь, - спокойно поправил его Саша, поднимаясь с колен и отряхивая пыль. - Вон седьмой. На кровати сидит.

Одинцов подпрыгнул и с испугом оглянулся: сзади него, обложенное со всех сторон подушками, копошилось маленькое существо с тремя светлыми волосками на макушке.

- Витюшка, грудной, - пояснил Саша.

- Да они, наверно, орут целый день! - засмеялся Васек.

- Бывает... - Саша поймал за штанишки толстого черноглазого малыша и крикнул: - Нютка, пришей ему пуговицу! Мне некогда.

Он отвернул борт курточки - там торчала иголка с туго накрученной ниткой.

- Я пришью, - сказала мать. - Иди. Товарищи небось заждались тебя. С малышами никогда дела не переделаешь, - улыбнулась она.

- Ну, зашей. - Саша быстро закрутил свою нитку обратно.

- Что это ты иголку с собой носишь? - спросил Васек.