Вата, или Не все так однозначно

– Смотрю на тебя, Андрей, и понимаю, что настоящий наркоман – ты. Я видел такие глаза, как у тебя, Андрей. Финал – скоро. Остановись.

– А вот скажи мне, как наркоман наркоману, Никит. Я слышал, что выход из состояния наркотического опьянения ужасен.

– Просто кошмар, – кивнул бармен.

– Так почему же, если выход столь ужасен, люди снова и снова это делают?

– Человеческая память – удивительная штука, – Никита бросил салфетку на плечо, забрал пустую тарелку из-под селедки, – никто не помнит о выходе, все думают только про вход. Еще водки?

Я помотал головой. Что-то расхотелось напиваться. Я бросил на стол пятитысячную купюру, вынырнул из подвальчика на свежий ночной воздух и поплелся в сторону ближайшей проезжей части – ловить такси.

К черту! К черту! Нечего ждать, надо уходить сейчас. Иначе это «завтра» не наступит никогда. Никита прав. Я попался в капкан, расставленный на пути каждого человека на протяжении уже не одного тысячелетия. Чего я жду? Может, я просто боюсь? Может, мне страшно оттого, что никакой свободы на самом деле нет? Или я страшусь того самого полета, о котором грежу уже столько лет? Вдруг я не умею летать? Вдруг я никакая не чайка, а нечто, рожденное лишь ползать? И если это так, то я останусь ни с чем. Сейчас у меня есть хотя бы мечты о полете, а так не будет ничего. К черту! Если не проверить, никогда не узнаешь! Утром в банк и в аэропорт!

Я достал сигарету, зажигалку.

– Извините, не дадите прикурить? – прервал мои мысли пожилой мужчина с зонтом. Оказывается, моросит мелкий ледяной дождь. А я и не заметил.

– Конечно.

Я зажег огонь. Дал прикурить, прикурил сам. Прохожий внимательно посмотрел на меня.

– Спасибо.

Я пошел дальше. И почти тут же услышал хлопки и почувствовал, как в спину меня что-то несколько раз ударило, толкнуло вперед и вниз, навстречу асфальту.

– Андрей! – услышал я голос Никиты. – Андрей, ты телефон забыл!

И приближающиеся шаги Никиты, и удаляющиеся бегущие шаги мужчины, который стрелял мне в спину из пистолета с глушителем. Профессионал. Если бы не Никита, добил бы в голову, наверняка. Я почему-то вспомнил финал фильма «Игла», где героя Виктора Цоя режут ножом, но тот все же закуривает, встает с колен и уходит вдаль по заснеженной еловой аллее. Красиво. А я лежал в луже и не мог пошевелиться, чувствовал что-то горячее внутри и слюну, стекающую изо рта. Подбежал Никита, он что-то кричал, а потом звонил в «Скорую»…

– Люди делятся на тех, кто упивается своим безумием, и тех, кто всю жизнь бежит от него.

Голос Серого звучит тихо и спокойно. Мне кажется, я слышал эти слова. Я сижу рядом с ним на холме под огромным ветвистым деревом. Отсюда открывается прекрасный вид на долину, усыпанную разноцветными листьями. Солнца не видно, но все же не темно, над землей повис розовый полумрак. – Борьба вторых с первыми осложняется тем, что им приходится постоянно бороться еще и с собой. Чистые безумцы этим противостоянием не отягощены и все силы отдают войне против здравого смысла. Ни один сумасшедший не признает, что он ненормален. Ни один негодяй никогда не сознается в этом. Человек всегда найдет оправдание самым никчемным своим поступкам…

– Что случилось? – Я осмотрел свое тело в поиске ран, но ничего не нашел.

– Ты опоздал. Тебя нашли. Эти идиоты, которые забрались на базу НАТО, сдали всех с потрохами, когда им предложили выбрать между Гуантанамо и сделкой. Информация быстро попала к одному из твоих заказчиков, решение было принято молниеносно.

– К которому из заказчиков?