Вата, или Не все так однозначно

Я продал все нажитое в Петербурге имущество, но на достойное жилье в Москве этого все равно не хватит, думал я, сидя в вагоне-ресторане. Нужен четкий план.

– Девушка, двести водки и салат какой-нибудь!

Финал?

– Здравствуйте, Катя.

– Добрый день, Андрей Константинович! В ячейку?

– В нее.

Банковский работник Екатерина, человек с выдающимися внешними данными, отворял мне сейфовую комнату (не без моей помощи, ибо дверь настолько тяжела, что одна она ни за что не справилась бы), повернула свой ключ в ячейке и оставила меня в одиночестве. Хотя сказать, что я остался один, было бы не совсем верно. Со мной было столько американских президентов, что их портретами можно было выложить дорожку до Луны. Когда я входил в эту комнату, я всегда боялся того, что открою ячейку, а там ничего нет. И каждый раз, когда видел эти аккуратные, стянутые ровными банковскими бумажными лентами или небрежными разноцветными резинками пачки… Каждый раз, обнаруживая их там, где они и должны были быть, я успокаивался. Не просто прекращал волноваться в обыденном понимании этого слова, нет, ко мне приходило ни с чем не сравнимое состояние полного покоя. Можно сказать, что это были минуты невероятного счастья. Мне нравилось смотреть на деньги. Я понимал, что это всего лишь средства для достижения цели, но испытывал беспокойство, думая о том, что их придется тратить. Скоро, совсем скоро. Как их много, но… Недостаточно. Еще чуть-чуть… Можно, конечно, вырваться на свободу прямо сейчас. Денег хватит. Но через неделю поступят платежи сразу от двух моих заказчиков. Было бы глупо не дождаться. И деньги за квартиру, которую я уже продал, мне тоже отдадут дня через три… Еще немного… Можно брать авиабилеты. Только тихо, только спокойно, и все будет хорошо.

– Катя, я закончил, закрывайте.

Я вышел из банка на набережную. Отпустил водителя, решил пройтись пешком. Весна немного причесала, а совсем недавно и умыла Москву дождем. Этот город, от которого я когда-то был без ума, был мне и теперь не совсем противен. Но как же изменился мой некогда любимый город… Как уродлив стал. Словно красивая женщина, которой несколько раз подряд не повезло с мужьями. Этот синяк поставил, тот заставлял стирать и готовить, отчего руки огрубели, а у третьего был ужасный вкус, и он безобразно одел ее и сделал дурацкие татуировки… Нет. Гулять здесь почти негде.

– Такси!

Никита принес водку, селедку с картошкой и луком, бородинский.

– Что-то ты зачастил. И бледный какой-то. Опять работа?

– Угу. – Я опрокинул рюмку и налил еще.

– А зачем? – Я в ответ молча выпил и закусил. – Это мазохизм какой-то.

– Вот ты мне скажи, философ, – зло огрызнулся я, – ты не куришь, не пьешь, а каждый вечер торчишь в баре, это, по-твоему, не мазохизм?

– Я, Андрюша, все перепробовал, – Никита грустно улыбнулся. – Пробовал и то, о чем ты даже не слыхал. Героин, кокаин, винт… Винт – страшная вещь… Закончилось тем, что я потерял все – любимую девушку, друзей, работу, родители отказались от меня, возили сначала в разные центры, а я сбегал, приходил домой, брал что-то, телевизор или драгоценности, или икону, и нес на рынок. Однажды пришел домой, а родители замки поменяли… Потом у меня наступило очень насыщенное лето. Каждый день я отправлялся на поиски мака. Вставал в семь утра и ехал на электричке километров за триста. Ближе ничего найти было нельзя, наркоманов оказалось больше, чем грибников. И этот момент, когда ты находишь мак… Всё равно, что в дартсе в «яблочко» попасть, это как одновременный оргазм… Каждый день я отправлялся на поиски мака. Под вечер с собранными «бо€шками» возвращался, вмазывался, отключался, а утром снова в путь. Все. Вся жизнь. Финал был близок. Не буду рассказывать, как попал в один реабилитационный центр. Мне повезло, я встретил хорошего человека… Ближе к осени я вернулся домой, родители торжественно вернули ключи, поехали с батей на рыбалку – этакий акт примирения. Я к этому времени уже второй месяц был «чистый». Разложили удочки. Пошел червей накопать, раздвигаю траву руками, а там… Ну, просто сады. «Бошки» с кулак, я о таких только слышал. И я стою и понимаю, что мысленно уже весь технологический процесс приготовления проделал и только думаю, где ложку сейчас достать. И знаешь, что меня тогда остановило? Я понял, что не хочу сейчас все рушить, именно сейчас… А вмазаться успею. Тем более что, если этот урожай еще какое-то время постоит, я с него даже больше выжать сумею. Все устаканится, вернусь через месяц и соберу. Запомнил место, накопал червей и пошел рыбу ловить. Знаешь, когда я вспомнил о своем неприкосновенном запасе? В декабре. Под Новый год! Я как вспомнил, аж сел, плохо стало, когда представил, какое богатство потеряно. И тут же понял, что все, свободен. А бар? Просто я с детства мечтал, что у меня свой бар будет. Нравится мне это, понимаешь? – Никита рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– И в чем мораль? – Я наполнил рюмку.

Никита вплотную приблизил свое лицо к моему и заговорил почти шепотом: