Вата, или Не все так однозначно

– Ты куда? – Маша проснулась как раз в тот момент, когда я надел брюки, подобрал остальные вещи и попытался тихо выскользнуть из комнаты. Она смотрела на меня и улыбалась. Она ни о чем не жалела.

– Куда-куда, на работу! Не хотел тебя будить. – Я подошел к ней и неловко чмокнул в лоб.

– Сегодня же суббота, ложись. – Она по-кошачьи выгнула спину, и простыня соскользнула, обнажив одну ногу и изгибы выше.

– Звонил коммерческий директор, – сочинял я на ходу, быстро одеваясь, – там какой-то «жирный» клиент, в понедельник надо запускать рекламную кампанию, вся надежда на меня! А ты, пожалуйста, загляни к Хачику Степановичу, забери остаток денег.

– Хорошо… – прозвучало как-то устало у меня за спиной, когда я закрывал дверь.

Я поехал в один из бесчисленных кабаков, которые, как грибы после дождя, росли в Питере, чтобы позавтракать, и просидел там до ужина. Я не съел ни крошки, но выпил очень много водки. И уехал я оттуда не один, а с какой-то толстой бабой. Я рассказывал ей пошлые анекдоты, а она все время ржала. Мы приехали к ней в Веселый Поселок, где в однокомнатной квартире, кроме нее, жили ее мама и ее дочь, и трахались прямо в этой комнате, и я ей снова рассказывал анекдоты, а она снова ржала. Утром мы очнулись и вчетвером позавтракали. Толстая баба оказалась милой домашней женщиной, приготовила вкусные блины и сварила кофе, ее мама смотрела на меня с осуждением и неприязнью, дочка с надеждой, а я смотрел в чашку с кофе. Допив, я встал и вышел из квартиры, не сказав ни слова, не узнав, как зовут хотя бы одну из этих женщин. Я вышел на улицу, достал сигарету, закурил. Неподалеку копошились экскаваторы – говорят, здесь будет большая ледовая арена к чемпионату мира по хоккею. Я чувствовал себя не очень свежим во вчерашней одежде, но меня это очень устраивало, мне хотелось побольше дерьма вылить на себя и свою жизнь.

На высоком холме

– Ты давно не приходил.

Серый сидел, как и прежде, на вершине холма, смотрел куда-то в сторону и казался очень печальным. Я проследил за его взглядом и понял, что он любуется закатом. Огромное красное солнце медленно скатывалось в горизонт, окрашивая редкие облачка в алый цвет. Лучи, пробивающиеся сквозь них, походили на длинные руки, словно солнце напоследок, прежде чем покинуть этот мир, хотело погладить землю или ухватиться за нее, задержаться ненадолго. Огромное Дерево было почти голым, ковер из листьев всех цветов радуги простирался, насколько хватало глаз. Я стоял по колено в листве. Мне очень захотелось подняться на холм, сесть рядом с Серым. Я попытался сделать шаг, но не смог и пошелохнуться, что-то там, под листвой держало меня крепко за ноги, что-то ожидаемо мягкое и вязкое. Я рванулся, солнце погрузилось за горизонт уже почти наполовину, у меня оставалось так мало времени, чтобы достигнуть вершины.

– Ты давно не приходил, – повторил Серый, глядя на природный спектакль. – Все дела?

– Я хочу наверх! – Я не переставая пытался вырваться из трясины.

– Наверх? – Серый усмехнулся. – На что ты готов ради этого?

– На все!

– Андрей, когда понимаешь, что не готов на все средства для достижения своих целей, становится сложнее достигать, но легче жить. Но самое интересное, что именно тогда все цели становятся ближе.

– Парадокс! – Я снова попытался вырваться, но тщетно.