Ватник

Да так ли это важно сейчас. Для самого мальчишки уже не имеет значения, только гитара в наступившей тишине звенит струнами и плачет о чем-то своём…

Горло вскинул голову и понял, что задремал.

Опять первый бой снился, недалеко от этих мест, в родной деревне, когда его ранили. Осколок не задел кость, подлечили, но нога теперь по-стариковски ноет перед дождём – хорошо, они здесь редкость.

Ну и хромает слегка, когда устаёт идти.

Ночью спал плохо, с утра орудийная канонада и сборы в поход. Новый командир вон уже час на колодец в бинокль любуется, а Дрон просто лежит, думает. Заметил, наверное, что Стёпка прикорнул, а будить не стал. И на том спасибо.

– Дрон!

– Проснулся, сурок? Не ори. Ждём водовозов.

– Проползу к командиру, – сказал Стефан. Достал свой бинокль – и вперёд, под колючими кустами.

– Не шуми, – не отрываясь от наблюдения, шепнул Ватник. – Вон едут, орлы… с куриными жопами.

Сперва послышалось звяканье друг о друга фляг. Потом появилась телега: один правил лошадкой, задумчиво мотавшей головой, второй – с автоматом в руках – топал рядом.

– Бидонов пять! – тихо сказал Горло.

– И что из того?

– Обычно две-три, мы же не первый раз наблюдаем. У Жданова тоже были какие-то идеи, но он водовозов решил не трогать.

Ватник задумался. Повышенный запас воды? Хм… Так, может быть, как раз к наступлению и готовятся? Пока в окопах сидели, столько не нужно было.

– Слушай, Горло… А если мы их сейчас захватим, они же новых пришлют?

– Однозначно, командир. Только это… бидонов у них больше нет. По крайней мере так много.

Они переглянулись. Дмитрий ткнул в кнопку рации, позвал шёпотом Дрона. Через несколько секунд и тот присоединился к товарищам.

– Лошадь убежит, если стрелять начать? Хорош ржать, Горло, мы с Дроном сугубо городские, откуда нам знать.

– От выстрелов – вряд ли, а вот из-за запаха крови они нервничают. Может и убежать, но на ней упряжь, телега сзади, тяжело прямо галопом унестись.

– Короче, так: скотина точно ни в чём не виновата, но ты, Стёпа, держи её на прицеле. Побежит – вали, но только в этом случае. Дрон, мой автоматчик, на тебе возница. – Ватник отложил бинокль и взялся за автомат, очень медленно и аккуратно отводя стволом мешающие ветви куста.

Дрон кивнул и тоже взялся за оружие. Горло с сожалением взял на прицел лошадь. Тощая, толком некормленая на здешних пустошах, вряд ли они её пастись на холмы отпускают. Эх…

Сухо треснуло два выстрела. Автоматчик подломился в коленях, неловко всплеснул руками, выпустив автомат. Возницу откинуло на бидоны, вожжи в руке – видимо, намотал на пальцы, – натянулись. Лошадь всхрапнула и остановилась, не дойдя до колодца десяток метров.

– Не стреляй, Горло. Всё ж Божья тварь… – Ватник выстрелил ещё раз, теперь в голову лежащего автоматчика, который пытался подтянуть под себя ноги, согнуть в коленях.

Дрон тоже выстрелил, хотя возница признаков жизни не подавал. Тело вздрогнуло от попадания, но, скорее всего, просто от удара пули. Умер сразу.

– Дрон, остаёшься здесь и прикрываешь. Мало ли. Пойдём, Горло. Нас ждут великие дела.

Лошадь выпрягли, деревенский парень умело, со знанием дела, а Дмитрий был так, на подхвате. Горло отвёл её в сторону, стреножил валявшимися в телеге кожаными ремнями и шлепнул ладонью по шее. Лошадь тряхнула головой, опустила морду и начала меланхолично стричь зубами густую траву – повезло скотине.

– Бидоны – ножами, чем больше дырок – тем лучше. Главное, чтобы они их по новой не смогли использовать, – кивнул Ватник и сам принялся за работу. Толстый алюминий не поддавался, но хорошие охотничьи ножи, которыми из Кавино щедро снабдили разведчиков, творили чудеса. Не было уставных, тех, что для десанта и спецназа, не было. Минут через пятнадцать фляги годились только… как там в мультике о Простоквашино: макароны пропускать? Там, правда, шапка была у Печкина, но что поделать – местный колорит.

– Покойников в кусты, пока искать будут – ещё время потеряют. У телеги шины пробьём ножом, да и ходу отсюда.

Дрон никаких признаков тревоги не подавал, так что и с этим справились без проблем.

Из машины Ватник связался с Таранченко, ожидавшим доклада в штабе, обрисовал обстановку:

– У нахлов два «двухсотых», у нас без потерь. Судя по увеличенному запасу воды, который хотели взять водовозы, наступление вот-вот. Очень скоро. Вода их вряд ли задержит.

Со стороны противника заработали орудия. Крупный калибр и долбит прямо по Плясово: глухие разрывы слышны отсюда, да и в рации ухает, как бы в штаб не попали. Потом миномёты и орудия помельче: эти обрабатывали позиции на передовой. Наши молчали.

– Ватник, принял. Снимаю людей с позиций, первая рота отходит в «зелёнку», будут прикрывать наши артбатареи. Соединяйтесь со второй ротой, я предупрежу. На время боя поступаете в распоряжение Семенчука, возвращаться сейчас нет смысла.

– Принял. Конец связи.

Ну что ж… А вот теперь настоящая война, не то, что из-за кустов водовозов отстреливать.

Дрон вывел машину из зарослей, выехали на дорогу и покатили к позициям. Ватник связался с Семенчуком – ротным-два – и уточнил дислокацию.