Вацлав Гавел. Жизнь в истории

В следующие годы страх потери суверенитета только возрос, сделав чехов одной из самых евроскептичных наций континента. По данным «Евробарометра», в 2018 году 56% чехов не доверяли Евросоюзу – по этому показателю Чехия уступала только Греции и двумя годами ранее проголосовавшей за брексит Великобритании465. «Не верю, что большинство наших граждан, которые голосовали о вступлении ЧР в ЕС, знали, что голосуют за постепенную ликвидацию нашего национального государства», – пишет об этом публицист Либор Поповский466. А вот Вацлав Клаус: «Европейская политика – это уже давно не внешнеполитический вопрос. Мы часть Европейского Союза, давно потеряли свой суверенитет <…> Европейский союз влияет на нас каждый день, и если некоторые люди все еще не понимают, что мы не европейское сообщество независимых стран, а союз, где государства уже не играют никакой роли, и наш премьер-министр фактически не Соботка, а Юнкер, то это близорукость. А если политики не могут этого объяснить избирателям, то это их проблема»467.

«Этой весной, в десятилетие нашего вступления, я снова объяснил, что у нас не было роскоши Швейцарии – исторически уникального анклава внутри европейского континента, который в своем нейтралитете пережил все большие войны и общественные перевороты <…> Наше членство в ЕС никогда не имело альтернативы, а реалистичной альтернативы не имеет и теперь. Покинуть ЕС – это очень сложное решение, и я не думаю, что граждане ЧР сегодня проголосовали бы за выход из Евросоюза», – говорил тот же Клаус в 2014 году468.

В 2015 и 2016 годах в чешском парламенте звучали предложения провести референдум о выходе из Европейского союза, но дальнейшего хода они не получили. Летом 2016-го, вскоре после брексита, президент Земан заявил, что Чехии стоило бы провести референдумы о сохранении членства и в ЕС, и в НАТО, хотя он лично за то, чтобы остаться в обеих организациях. Однако, по конституции страны, президент не может самостоятельно инициировать референдум, а правительство и парламент идею Земана отвергли.

С годами менялись взгляды Гавела на географические границы Евросоюза. В конце 2002 года он говорит в одном из интервью, что членами ЕС не должны быть Белоруссия, Украина и Россия469. В 2006 году две страны из трех уже получают свой шанс:

Россия причинила в прошлом много бед многим народам, а затем и всему миру, еще и тем, что никогда точно не знала, где она начинается и где заканчивается. Думаю, что Европейский союз не должен эту русскую ошибку повторять и должен быстро уяснить, откуда и куда он хочет или может простираться. Он не определяется только ценностями, он определяется и географически. По моему мнению, он должен быть открыт всем недостающим западноевропейским странам, всем Балканским государствам, Белоруссии и Украине. На этом стоило бы закончить, если Европейский союз не хочет стать новой ООН.470

В 2003 году, отвечая на вопрос журнала «Respekt», Гавел говорит, что в ЕС можно принять Турцию, но отрицательно отвечает на вопрос об Израиле и отказывается дать ответ относительно Казахстана471. Наконец в 2009 году в разговоре с тем же журналом Гавел снова утвердительно говорит о Турции и добавляет: «И, конечно, Украину, Белоруссию, Молдавию, Грузию и государства бывшей Югославии, если они захотят и созреют для этого (сложнее всего это будет с Белоруссией)»472.

Вацлав Клаус

Вацлав против Вацлава

«Не думаю, что современную чешскую историю стоит понимать как историю личных отношений между мной и Вацлавом Клаусом, наоборот: это журналистское клише меня уже многие годы очень расстраивает», – скажет Гавел в 2006 году473. Но клише все же родилось не на пустом месте. Политическое сотрудничество и соперничество Вацлава Гавела с Вацлавом Клаусом было главной осью чешской политики на протяжении многих лет. Тогда же, в 2006 году, Гавел вспоминает о двух разделенных двумя десятилетиями знакомствах с тезкой: