Вацлав Нижинский. Воспоминания

Элеонора считала, что потрясение, которое она пережила на Кавказе во время нападения бандитов, тоже отчасти было причиной душевной болезни Станислава. Она была убита горем, а Фома, тоже глубоко страдавший, искал помощи в каждом городе, где они выступали, у каждого врача, которого мог найти, надеясь отыскать лекарство для сына. Когда мальчику стало хуже, его отвезли к специалисту в Санкт-Петербург, чтобы ребенок получил самое лучшее лечение, какое только могла предоставить ему столица; ради этого лечения семья поселилась там постоянно. Трагедия, произошедшая в маленькой семье, вместо того чтобы сблизить родителей, еще больше разделила их. Фому все сильнее раздражало то, что он, несмотря на свой успех, не мог поступить в Императорский театр. Постоянное молчание и печаль жены нагоняли на него грусть, и разделявшая их трещина становилась все шире. Окончательный разрыв произошел, когда его любовница забеременела: Фома попросил жену развестись с ним, чтобы он мог жениться на этой девушке. Это характерно для русских: если женщина рожает русскому мужчине ребенка, он считает своим долгом жениться на ней и узаконить малыша, несмотря на огромные трудности, которые православная церковь создает тем, кто желает получить развод. Элеонора, набожная католичка, не могла и не желала развестись с мужем. Она раз и навсегда ответила ему отказом, и Фома, выведенный этим из себя, покинул семью.

Несчастный случай, в результате которого он сломал ногу, на долгое время лишил его возможности танцевать и мешал ему зарабатывать на жизнь двум его семьям, хотя несколько лет он давал им все, что мог. Небольшие денежные суммы, которые он присылал жене, стали приходить все реже и реже и, наконец, совсем прекратили поступать.

Элеонора осталась одна в целом мире, без мужа и с тремя маленькими детьми, притом один ребенок был тяжело болен и нуждался в постоянном уходе. Теперь у нее не было никаких доходов, кроме небольшой платы за уроки танца, которые она давала, и, время от времени, платы за редкие выступления то на одной, то на другой сцене. Несчастный случай со Станиславом заставил ее понять, что она не может оставлять своих детей на попечение няни. Быть танцовщицей стало для нее невозможно: в этой профессии необходимо постоянно практиковаться, репетировать и сосредоточить внимание только на танце. Единственное, что ей оставалось, — найти какую-то работу, которая позволила бы ей быть вместе с семьей. Когда-то Элеонора убежала из родительской семьи, чтобы стать танцовщицей; теперь она решила пожертвовать танцем ради детей.

Она сняла квартиру и открыла пансион. Сдавая комнаты жильцам и готовя им еду, она зарабатывала на скромную жизнь себе и своим детям. Всю ручную работу она делала сама, но, несмотря на это, еле сводила концы с концами. Вацлав всегда был возле матери, по сути дела, не отходил от нее ни на миг; он был настоящим маминым сыном, помогал ей на кухне и всюду, где мог, в ее повседневной работе. Он же сторожил дом, когда мать утром уходила на рынок. Вацлав был ее единственным помощником, поскольку Станислав был болен, а Броня еще очень мала.

Но работа по дому приносила мальчику и радости. Чистку посуды, в которой мать готовила еду, всегда поручали Вацлаву. Он очень любил сладкое и поэтому с огромной радостью чистил котелки, в которых она готовила разные глазури и шоколадные кремы. Вацлав сам стал умелым кулинаром.

Вкусные кушанья Элеоноры скоро сделали ее пансион популярным, но ее неисправимая доброта мешала ей требовать деньги, когда кто-то из постояльцев отказывался платить. В эти ранние годы Вацлав привык быть ее защитником — осторожно открывать двери, спорить с торговцами, которым она задолжала, просматривать счета, которые им приносили и которые Элеонора часто не могла оплатить. Семье всегда приходилось экономить на всем, на чем только возможно. Маленький Вацлав рано познакомился с печальной и трудной стороной жизни, и мать рассказывала ему о своих неприятностях.

Наступило лето. В городе стояла невыносимая жара. Элеонора решила отправить детей в деревню, но денег у нее было мало, и потому она поселила их в крестьянской семье, которой почти ничего не нужно было платить.