Вацлав Нижинский. Воспоминания

Врачи и балетмейстеры по результатам строгого физического осмотра решали, кто из детей будет принят на двухлетний испытательный срок. В течение этих двух лет эти дети продолжали жить у себя дома, но Императорская школа обеспечивала их всем необходимым. Обычно заявки подавали несколько сот детей, а принятых оказывалось от шести до десяти. Если в течение двух испытательных лет они хорошо проявляли себя, их брали в школу в качестве постоянных учеников, а закончив ее, они автоматически становились членами труппы Мариинского театра.

Императорская школа размещалась в огромном дворце стиля раннего барокко между Невским проспектом и рекой Фонтанкой, в центре самого престижного округа Петербурга, на Театральной улице. Мебель в ней была простая, но этот дворец XVIII века дышал роскошью — обшитые панелями стены, огромные комнаты, большие хрустальные люстры.

Школа имела собственную часовню с большим клиросом и желто-белыми мраморными столбами, где по воскресеньям и в праздничные дни шли службы, собственную больницу, где постоянно дежурили врач и медицинские сестры и где дети должны были проходить осмотр каждую субботу в течение восьми лет, и свой театр, общий у них с учениками театральной школы, в котором проходили годовые экзамены. Спальня учеников была просторной: в ней хватало места для сорока детей, а жили только двадцать пять. У каждого ученика был в этой спальне свой пронумерованный уголок, над которым висела его собственная икона. В конце спальни спал один из пяти гувернеров, надзиравших за детьми. У них была специальная баня на территории школы, где мальчики мылись по-русски каждую пятницу, и мозольный оператор, занимавшийся их ногами, за которыми там ухаживали с почти религиозной заботой.

На предварительном экзамене 20 августа 1900 года Вацлав вместе с пятью другими детьми был выбран из ста пятидесяти мальчиков. Он был очень робким и застенчивым и поэтому едва был в силах отвечать на вопросы экзаменаторов — так окружающая обстановка подавляла его своей роскошью. Но знаменитый танцовщик-солист Николай Легат, который был среди экзаменаторов, заметил его необыкновенные бедра и хорошо развитое тело и настоял на том, чтобы его приняли.

Вацлав никогда не жил в такой роскоши: шесть смен белья, три ученических мундира — черный на каждый день, синий для праздников и серый льняной для лета; два пальто, из которых зимнее было с тяжелым каракулевым воротником, ботинки из кожи высшего сорта и туфли-лодочки для дома. Мундиры были такие же, как в Кадетском училище, и имели высокий бархатный воротник, на котором была вышита серебряная лира — эмблема школы. Головные уборы были такие же, как армейские, и украшены двуглавым орлом — императорским гербом. Вацлав был невероятно горд: в первый раз за свою жизнь он мог покрасоваться в новой одежде. Но возможно, самую большую робость он испытал, когда получил одежду и туфли для танцев. Вацлав был чистоплотен до педантизма и очень заботился о своих нарядах. Он всегда выглядел чистым и ухоженным.

Для Вацлава поступление в школу было огромной переменой в жизни. Он вряд ли хоть раз до этого оказывался вне родного дома и без материнской заботы; а уроки казались ему очень трудными, потому что ученики должны были изучать те предметы, которые преподаются в обычной средней школе. Во всех дисциплинах, не относившихся к искусству, кроме математики и геометрии, Вацлав был плохим учеником. С первой минуты его школьной жизни его пять одноклассников стали смеяться над ним за его монголоидные черты лица и миндалевидные глаза и прозвали его «Китаец». Это прозвище было обидным для Вацлава, потому что из-за Русско-японской войны монголоиды были непопулярны в России. Вацлав жил так же, как остальные ученики, во всем, кроме еды, часть которой ему в первые два года приходилось приносить из дома, а его мать не могла давать ему те деликатесы, которые были у других. Но Вацлав не чувствовал зависти: он всегда предлагал другим часть тех маленьких подарков, которые получал от своих учителей или от старших учеников.