Ватутин

— Николай Федорович, вы опытный генштабист. Посмотрите на крупномасштабную карту. Сопоставьте задачи всех фронтов с нашими возможностями и поймете, что большего вам дать не можем. Думайте, думайте. Я уверен, что вы выработаете самое перспективное решение...

И Ватутин думал. Перед ним, как наяву, стояли вытянутые в одну тонкую линию войска. Сумеет ли слабо пополненная 11-я армия генерала В.И. Морозова осуществить прорыв почти на 110-километровую глубину к Сольцам без поддержки соседа справа и слева? А разве не нужны будут силы для наращивания удара 3-й и 4-й ударных армий на торопецком направлении? Ведь расположенная между ударными группировками 34-я армия, которой теперь командует генерал Берзарин, в лучшем случае может быть использована для прикрытия и служить связующим звеном. Еременко после осенней катастрофы Брянского фронта, которым командовал, будет выжимать из армии все, чтобы реабилитировать себя. Пуркаев тоже не забыл лета сорок первого. С ними трудностей не должно быть, а вот 11-я армия тревожит. Сил у немцев еще достаточно, и местность способствует более обороне, чем наступлению...

Ватутин знал, что сплошной обороны перед войсками фронта нет, но все населенные пункты превращены в очаги сопротивления, дороги блокированы. Между опорными пунктами существует хорошо налаженная связь и огневое взаимодействие, в условиях суровой зимы и бездорожья маневр больших масс войск затруднен и преодолеть даже очаговую оборону весьма трудно.

Значит, нужно рассчитывать на маневр мобильных, небольших, но хорошо вооруженных и подготовленных частей. Таких, как лыжные батальоны, десантные бригады. Эти летучие отряды должны прорываться между опорными пунктами, рвать связь, совершать диверсии, захватывать плацдармы. Войска же, входящие в прорыв, при упорном сопротивлении противника блокируют его очаги сопротивления и уничтожают их по частям уже после выхода на намеченные рубежи.

Обо всем этом вместе с планом операции Ватутин и доложил командующему фронтом.

— Кроме этого, — уже в заключение сказал Ватутин, — в сложившихся условиях возлагаю большие надежды на внезапность перехода войск в наступление. Зима, так выгодная противнику для обороны, должна стать нашим союзником. Снег, вьюги, метели помогут нам скрытно проводить маневр. Надо довести до командиров всех степеней, чтобы передвигались только ночью или в плохую погоду. Резервы до начала наступления держать в населенных пунктах в глубоких тылах. Надо заставить немцев поверить, что перед ними все тот же ослабленный противник...

— Не забывать об экипировке личного состава, — добавил Курочкин.

— Безусловно. И о снабжении, особенно боеприпасами. И наконец, главное. Предлагаю начать операцию не с рассветом, а вечером. Это усилит внезапность. Немцы консервативны и считают, что наступать можно только с утра.

— Но Ставка определила срок 7 января!

— А мы и начнем седьмого, только вечером...

7 января 1942 года в 16 часов ударила вся артиллерия фронта, и дивизии первого эшелона 11-й армии южнее озера Ильмень атаковали противника. Наступление Северо-Западного фронта началось.

Фактор внезапности сработал хорошо. Используя всю мощь артиллерии, выбрасывая вперед лыжные батальоны, войска 11-й армии уже в ночь прорвали оборону противника и к исходу следующего дня продвинулись вперед на 6—10 километров. Еще через сутки наступления ударная группировка армии в составе трех дивизий подрезала правый фланг 290-й пехотной дивизии врага и завязала бой на северо-восточной окраине Старой Руссы. Одновременно лыжные батальоны и десантные бригады перерезали дороги от Старой Руссы на Шимск, две дивизии вышли к берегам Ловати, блокировав расположенные там опорные пункты.

Настроение на фронтовом КП поднималось с каждым новым сообщением, поступавшим из армий. Судя по тому, как принимал донесения Генштаб, в Ставке тоже были удовлетворены развитием событий. 8 января ударная группировка Калининского фронта прорвала вражескую оборону западнее Ржева и устремилась на Сычевку. Сообщив об этом Ватутину, заместитель начальника Генштаба Василевский добавил:

— Теперь дело за вами. Догоняйте Конева.

— Догоним и перегоним! — весело ответил Ватутин.

На следующий день в полосе более 100 километров перешли в наступление войска левого крыла фронта. 3-я ударная армия генерала Пуркаева устремилась в направлении Холм, Великие Луки. 34-я армия генерала Берзарина наступала в районе Демянска, обеспечивая правый фланг ударной группировки. Войска с упорными боями по льду форсировали озеро Селигер, прорвали тактическую оборону противника. Продвижение войск левого фланга отслеживал командующий фронтом. За правым флангом наблюдал начальник штаба. Дела вроде бы шли хорошо и поэтому, когда на пятые сутки наступления Курочкин увидел растерянное лицо Ватутина, он догадался, что что-то произошло.

— Неужели встали? — спросил он, озабоченно потирая бритую голову.