Ватутин

— А тем и перехитрили, что жалость нас разобрала, — сказал солдат. — Командир наш гвардии подполковник Федоренко — может, знаете? — возьми да и прикажи: «Не стрелять по своим, постараться отсечь…»

— Ну и что же?

— Да люди-то, что к нам пришли, оказались фрицы. Только переоделись под наших! — Солдат с досадой стукнул прикладом винтовки оземь. — Жалостью нашей воспользовались! А как приблизились, то вместо детей у них в руках автоматы да гранаты… Не ожидали мы такого оборота. Как раз пулеметы на фланги перетаскивали… — И солдат подавленно замолчал.

Тихо ворча моторами, мимо, к Чижовке, проехало несколько тяжелых машин. Их кузова были плотно укрыты серым брезентом.

— «Катюши»! — радостно воскликнул солдат.

— Поехали, — обратился Ватутин к шоферу. — Прощайте, товарищ Карпов. Скорей идите на перевязочный пункт.

Но солдат почему-то бросился бежать вслед за машинами.

— Куда же вы? — крикнул адъютант.

— В роту! — ответил солдат на бегу.

— Да ведь рану-то перевязать надо!

— Тут больше крови, чем раны! — крикнул Карпов.

Нагнав «катюши», Ватутин подозвал командира, быстро показал ему по карте, где именно занять позиции, а сам решил проехать на передовую.

— Нельзя вам рисковать, товарищ командующий! — с тревогой сказал Семенчук. — Поедемте лучше в штаб дивизии, а я к вам по телефону вызову, кого прикажете.

Но Ватутин покачал головой:

— Нам незачем заезжать в штаб. Командир дивизии сейчас наверняка вместе с командиром полка.

— Так, может быть, товарищ командующий, вы останетесь вот здесь, в ложбине? А я быстро съезжу и привезу командира…

Ватутин посмотрел на адъютанта удивленно и строго.

— Как вы смеете это предлагать? — спросил он. — Разве можно в такую горячую минуту отрывать от руководства боем!

Семенчук промолчал, зная, что с командующим спорить нельзя. Шофер Вася вздохнул, пригнулся к рулю и повел машину к командному пункту полка одному ему известными дорогами. Он ехал по узким тропинкам, извивающимся среди леса, пересекая поляны, канавы, и когда на пути оказалась мелкая речка, то поехал не берегом, а прямо по дну ее, поднимая колесами тучи холодных брызг. Высокий крутой берег закрывал машину и делал ее невидимой для противника.

Ватутин ничего не указывал, ничего не говорил шоферу. Знал: Вася — мастер своего дела.

Холм, на котором возвышалась Чижовка, был уже совсем рядом. Ватутин видел, что бой там разгорается все сильнее. Один за другим взметнулись к небу яркие столбы пламени. Земля дрогнула раз, другой, третий… И черная тень вражеского самолета пронеслась низко над головой.

— Гитлеровцы бомбят, — сказал адъютант.

Вася попридержал машину в куста к, а когда самолёты скрылись за лесом, быстро пересек широкое поле и въехал в небольшую рощу.

Вдруг на их пути, как из-под земли, вырос часовой.

— Кто едет? Пропуск! — тихо окликнул он.

— Курок, — так же тихо сказал Семенчук.

— Курск, — ответил шепотом часовой.

— Где командир полка?

— Вот тут, в землянке, с командиром дивизии.

Ватутин вышел из машины и направился к землянке, которая виднелась между деревьями. Когда он спускался по ступенькам к сбитой из неструганых досок двери, то услышал знакомый голос начальника штаба дивизии, полковника, который остался за Берегового и теперь исполнял обязанности командира. Голос у него был зычный, и если он кого-нибудь распекал, то становился особенно громким. «Катюша» заиграла! — посмеиваясь, говорили в таких случаях офицеры.

Сейчас «катюша» играла, и Ватутин слышал все, что кричал начальник штаба:

— Вы подвели весь фронт, подполковник Федоренко? Я уже доложил командующему… Генерал Ватутин знает, что Чижовка наша. Что я теперь ому скажу? Отдали Чижовку! Нет Чижовки!.. Опять надо брать!.. И это называется гвардейский полк! Как вы могли дать себя обмануть?.. Я вас разжалую! Отстраню от командования!..

Ватутин открыл дверь, вошел в землянку. Начальник штаба сидел на скамейке, спиной ко входу, и не видел командующего. Но подполковник Федоренко, стоявший лицом к тому, приложил руку к козырьку фуражки и вытянулся.

— Здравствуйте, товарищи, — спокойно сказал Ватутин.

Начальник штаба вскочил и подошел, чтобы доложить о случившемся ночью.

— Не надо, знаю, — предупредил его Ватутин и, пройдя к столику с картой, опустился на скамейку.

Подполковник Федоренко не спал несколько суток. Лицо его осунулось, кожа туго обтянула выступившие скулы. Непривычно сутулясь, он молча, глядя себе под ноги, слушал полковника, только изредка поднимая на него усталые глаза. Глина облепила его полевую сумку, футляр бинокля, кусками присохла к рукавам шинели.

Начальник штаба был небольшого роста и рядом с высоким, широким в плечах Федоренко казался совсем щуплым. Было странно, что этот маленький человек может так громко кричать.

— Ну, товарищи, — обратился к ним Ватутин, — докладывайте, как вы думаете отбить Чижовку.

Федоренко молчал.

— Разрешите, товарищ командующий!.. — Начальник штаба провел языком по губам, пересохшим от крика. — Я предлагаю отстранить подполковника Федоренко и передать командование майору Антонову. Это решительный человек. Он немедленно поведет полк в атаку и выбьет врага…