Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна

– В начале две тысячи сорок второго года они двинулись к звездам на космических кораблях. Их цель в точности неизвестна, но прежде чем ее достичь, они собирались свободно перемещаться в космосе на протяжении двенадцати поколений… Шестьдесят лет спустя мы освоили гиперпространственные перелеты. И когда их оставшиеся десять кораблей объявились в системе Леффера, Земля уже сто лет как общалась и торговала с десятками планетных систем. Цели своей они не достигли, и это к лучшему. Уровень цивилизации у них первобытный. Потомки гордого племени, носители славной миссии попросту не выжили бы на других планетах. Что уж тут говорить о дружеских контактах! Корабли, как овец, согнали на орбиту Леффера, имбецилов не тронули, и они продолжили вырождаться. По всем сведениям, они – на своем уровне – вполне довольны. Если так, прекрасно, пусть продолжают в том же духе. Но лично мне они неинтересны.

Уверенный в произведенном впечатлении, Джонини ждал, что профессор, пусть и нехотя, согласится с ним, но молчание затягивалось.

Когда профессор наконец заговорил, голос его звучал еще холодней, чем прежде:

– Вы весьма смело утверждаете, что они ничего не дали искусству. Из этого я делаю вывод, что вы в совершенстве знакомы со всеми их документами.

Джонини покраснел:

– Я, конечно, не специалист. Но все же за двенадцать поколений можно было, кажется, создать хоть одно стихотворение, хоть одну картину, посвященную чему-то, кроме этой их плоской, слезливой, шаблонной ностальгии.

Профессор вопросительно поднял бровь.

Юноша не отступал:

– Я просмотрел сборник их баллад, изданный Замолом Неллой в семьдесят девятом. Там нет ни одной оригинальной метафоры, ни одного образа, хоть отчасти порожденного их странствиями. Только полумифы-полусказки, построенные по земным моделям: моря, пески, города, народы. В некотором смысле они, безусловно, интересны, но все это – пустые выдумки, они никак не связаны с людьми, которые жили и умирали на кораблях. Меня как исследователя совершенно не привлекают эти слащавые фантазии.

Профессор поднял вторую бровь:

– Вот как? Ну что ж, прежде чем я сформулирую ваше задание, я повторю: Звездное племя совершило нечто небывалое. Эти люди жили в открытом космосе на протяжении поколений и покрыли огромные расстояния. Кроме них, там никто по-настоящему не был: двигаясь гиперпрыжками, мы попросту огибаем пространство космоса. – Профессор усмехнулся. – Поэтому не исключаю, что они и впрямь нашли там моря, пески, города и народы.

Джонини хотел было возразить, но профессор жестом остановил его:

– Вы там не были и потому не можете доказать обратное. В любом случае они проделали опаснейшее путешествие и уж только поэтому достойны изучения.

– Но межпланетное пространство совершенно безопасно, – с ноткой пренебрежения возразил Джонини. – Там же только пустота.

Брови профессора грозно сошлись над переносицей:

– Даже если и пустота – а мы не можем быть в этом уверены, – что дает вам смелость утверждать, будто для землян на земном корабле она безопасна? Возможно, им встретились какие-то другие существа. Напомню вам, что из двенадцати кораблей до Леффера долетели только десять и два оказались пустыми. Возможно, в этой «пустоте» – в этих морях и песках – было что-то нам до сих пор неизвестное. – Отзвук сдержанного волнения в голосе профессора внезапно пропал, словно кто-то выключил свет и в комнате стало тускло и холодно. – Вы утверждаете, что знакомы со сборником Неллы. Значит, читали и «Балладу о Бете-два». Я жду от вас полный ее анализ с исторической точки зрения – на основе первоисточников. Вот ваше задание по теме.

– Но, профессор!..

– Я вас более не задерживаю.

2

Джонини пробежал глазами лаконичное примечание Замола Неллы: «„Бета-2“ – один из кораблей, прибывших пустыми. Баллада исключительно популярна у оставшихся представителей Звездного племени. (Ноты см. в Приложении.) Обращает внимание нерегулярное повторение припева – оригинальная черта многих Звездных баллад – и некоторая эллиптичность синтаксической структуры».

«Вот уж заявка на оригинальность», – саркастически подумал Джонини, возвращаясь к балладе.