Вавилон-Берлин

– Я как раз хотел рассказать: так вот, кругом была вода, больше, чем сейчас, – сейчас Маргарет в основном уже все вытерла. И здесь я услышал, как из крана льется вода, и пошел в ванную комнату. А здесь, в ванне, лежит он. Мертвёхонький.

– Кто?

– Ну этот… Мюллер, который здесь живет… жил… – тут же исправился Германн.

– И где он сейчас?

– Агент похоронного бюро только что его забрал, – отрапортовал один из полицейских. – Мы не знали, что приедет еще убойный отдел, уже прошло несколько часов после того, как это произошло. – Он откашлялся, как будто ему было неловко за свое оправдание. – Труп на всякий случай осмотрел врач, господин комиссар. После того как он подтвердил, что смерть наступила в результате удара током, у нас не было повода…

– Удара током? – переспросил Гереон.

Полицейский указал на электрический фен, который лежал на деревянном табурете:

– Он находился здесь, в ванне…

– Я вытащил вилку, – объяснил Шеффнер, заметивший вопрошающий взгляд Рата, – как только увидел это. Потом я сразу закрыл кран, ведь вода в ванне уже перелилась.

Сейчас ванна была пуста, и только ее грязный край свидетельствовал о том, что господин Мюллер/Зеленский пользовался ею от случая к случаю.

– Значит, если в ванну падает подобный прибор, от этого можно умереть? – спросил Рат.

– Иные времена, иные несчастные случаи, – сказал второй полицейский, пожимая плечами.

– А я нанес ему еще второй удар током, когда поменял предохранитель, – запричитал Шеффнер. – Но ведь я не знал!

– Не упрекайте себя, мил человек! Мы ведь об этом уже говорили, – принялся успокаивать его полицейский. – Бедный парень погиб уже от первого удара током.

– И это не является чем-то необычным? – уточнил Гереон.

– Что? – откликнулся один из его коллег, и все трое вопрошающе посмотрели на Рата. У него почему-то создалось впечатление, что хозяин дома и полицейские были старыми знакомыми. И это было бы неудивительно, ведь 106-е отделение полиции располагалось как раз на Луизенуфер, всего через несколько домов.

– То, что мужчина пользуется таким электрическим феном, – продолжил комиссар. – Разве это не женская принадлежность?

– Я знал господина Мюллера очень хорошо, – поспешно сказал Шеффнер, – и он всегда пользовался этой штуковиной. Как только они появились. Но это не то, что вы подумали. Он не был геем. Он хотел нравиться женщинам. Многие ему симпатизировали. Он всегда хотел выглядеть шикарно.

Шикарно? У Рата были иные воспоминания о Зеленском. Да и грязный край ванны говорил об обратном.

– Значит, вы знали его очень хорошо? – спросил он. – В таком случае вам, должно быть, известно, что фамилия господина Мюллера была вовсе не Мюллер, а Зеленский? И что он был русским?

Германн сделал большие глаза.

– Что? Что за чепуха?

– Он даже зарегистрирован по этому адресу под фамилией Зеленский. Вы как комендант должны были это знать!

Домовладелец неуверенно посмотрел на полицейских.

– Что хочет от меня ваш коллега? – спросил он. – Ведь невозможно все знать о своих квартиросъемщиках!

– Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз, господин Шеффнер, – сказал Рат. – Мы можем пройти в вашу квартиру? Или вы хотите поехать со мной в Управление?

Германн Шеффнер предпочел беседовать у себя дома.

***

Он не повел Гереона в гостиную с желтыми креслами-монстрами. Они сидели в кухне на жестких стульях, и со своего места Рат хорошо мог видеть двор. Полицейские и Маргарет Шеффнер остались на улице. Комиссар вызвал сотрудников службы обеспечения сохранности следов и запретил жене коменданта отжимать перелившуюся воду в ведро. Через окно в кухне он видел, как она стояла во дворе с тремя полицейскими, которым Рат поручил также оставаться во дворе и дожидаться сотрудников отдела криминалистической техники. Фрау Шеффнер что-то оживленно обсуждала со стражами порядка, энергично при этом жестикулируя. Вероятно, она разобрала по косточкам заносчивого наглеца-комиссара, который нарушил покой и порядок их многоквартирного дома.

Германн Шеффнер качался на стуле. Этот мужчина явно чувствовал себя не в своей тарелке. Поначалу Рат ничего не говорил и только зажег сигарету.

– Значит, вы уже давно знаете господина Зеленского? – спросил он без всякой связи с их предыдущим разговором.

Хозяин дома замялся. Он не знал, куда деть свои руки.

– Господин Шеффнер, если вам нечего скрывать, то лучше говорите. Иначе вы вызываете на себя подозрение в убийстве!

– В убийстве?

– Господин Зеленский, он же Мюллер, был убит.

– Что вы такое говорите?

То, что это не было несчастным случаем, Рату стало ясно, когда он узнал фен. Прибор марки «Protos». Та самая модель, которую он видел неделю назад двумя этажами выше. В мансардной квартире графини.

– Фен, который упал в ванну, не принадлежал господину Зеленскому, и вы это знаете.

– Но это вовсе не значит, что я убийца! Я ведь сам порекомендовал ему эту квартиру! Зачем мне его убивать?

– Откуда мне знать? Вы были бы не первым портье, который конфликтовал с квартиросъемщиком.