Вавилон. Сокрытая история

После этого разговора Гриффин, похоже, пришел к выводу, что Робин не предаст общество Гермеса, и стал давать гораздо больше заданий. Не все они были связаны с кражами. Чаще Гриффин просил разные тексты: этимологические справочники, страницы из «Грамматик», орфографические таблицы, которые легко было получить, скопировать и вернуть, не привлекая внимания. Тем не менее Робину приходилось с умом выбирать момент, когда и как брать книги, поскольку он мог вызвать подозрения, если бы тайком брал материалы, не относящиеся к его сфере деятельности. Однажды Илзе, старшекурсница из Японии, поинтересовалась, что он делает с древне- немецкой «Грамматикой», и ему пришлось, запинаясь, объяснять, что он случайно вытащил эту книгу, когда пытался проследить хеттское происхождение китайского слова. Не важно, что он находился совсем не в той секции библиотеки. Илзе, похоже, поверила, что он просто глуповат.

В целом просьбы Гриффина не доставляли хлопот. Все было не так романтично, как Робин себе представлял и, возможно, надеялся. Ни захватывающих эскапад, ни тайных разговоров на мостах над быстрой рекой. Все было так обыденно. Общество Гермеса гордилось своей незаметностью и тем, как хорошо умеет скрывать информацию даже от своих членов. Если в один прекрасный день Гриффин исчезнет, Робин с трудом сможет доказать кому-либо, что общество Гермеса существовало не только как плод его воображения. Ему часто казалось, что он часть вовсе не тайного общества, а скорее большого и скучного бюрократического учреждения, функционирующего с безупречной точностью.

Даже кражи стали обыденными. Профессора Вавилона, казалось, совершенно не замечали, что у них вообще что-то крадут. Общество «Гермес» крало серебро в очень малых количествах, скрывая это с помощью бухгалтерских ухищрений, поскольку, как объяснил Гриффин, в этом и заключается преимущество гуманитарного факультета – здесь никто не разбирается в арифметике.

– Плейфер не обратил бы внимания и на исчезновение нескольких ящиков серебра, если бы никто другой не проверял, – сказал он Робину. – Думаешь, он аккуратно ведет учет? Да он с трудом умеет складывать двузначные числа!

Бывали дни, когда Гриффин вообще не упоминал «Гермес», вместо этого они целый час шли до Порт-Медоу и обратно, и Гриффин расспрашивал Робина о жизни в Оксфорде – его достижениях в гребле, любимых книжных магазинах, еде в столовой и буфете.

Робин отвечал осторожно. Он все ждал, что разгорится спор, что его любовь к обычным булочкам станет доказательством буржуазных стремлений. Но Гриффин только спрашивал, и постепенно Робина осенило, что, возможно, Гриффин просто скучает по студенческой жизни.

– Обожаю универ на Рождество, – сказал Гриффин однажды вечером. – В это время Оксфорд погружается в собственное волшебство.

Солнце уже село. Приятная прохлада сменилась пробирающим до костей холодом, но город сиял от рождественских свечей и падал легкий снежок. Чудесно. Робин замедлил шаг, желая насладиться этим зрелищем, но тут заметил, что Гриффина трясет.

– Гриффин, ты… – Робин заколебался, не зная, как вежливо спросить. – Это твое единственное пальто?

Гриффин напрягся, как ощерившийся пес.

– А что?

– Просто… Я как раз получил стипендию, если хочешь, куплю тебе что-нибудь потеплее…

– Не надо меня опекать. – Робин тут же пожалел, что заговорил на эту тему. Гриффин слишком горд. Он не примет милостыню, ему не нужно даже сочувствие. – Мне не нужны твои деньги.

– Как хочешь, – обиженно отозвался Робин.

Целый квартал они прошли молча. А затем Гриффин спросил в явной попытке протянуть оливковую ветвь:

– А ты чем займешься на Рождество?

– Сначала будет ужин в столовой.

– С бесконечными молитвами на латыни, жареным гусем и рождественским пудингом, неотличимым от свиного сала. А что-нибудь приятное?

Робин усмехнулся.

– Миссис Пайпер припасла для меня пироги в Джерико.

– С мясом и почками?

– С курицей и луком. Мои любимые. А еще лимонный пирог для Летти и шоколадный пирог с орехами пекан для Рами и Виктуар.

– Благослови Господь миссис Пайпер, – сказал Гриффин. – В мое время у профессора служила старая карга по имени миссис Питерхаус. Не стала бы готовить даже ради спасения собственной жизни, но всегда отпускала замечания о полукровках, как только я оказывался поблизости и мог услышать. Но ему это тоже не нравилось, наверное, поэтому он ее и уволил.

Они свернули налево, на Корнмаркет-стрит. Теперь они оказались поблизости от башни, и Гриффин стал каким-то дерганным: Робин подозревал, что вскоре их пути разойдутся.

– Пока я не забыл. – Гриффин сунул руку в карман, вытащил пакет и отдал его Робину. – Я тебе кое-что принес.

Робин удивленно потянул завязки.

– Инструмент?

– Всего лишь подарок. С Рождеством.

Робин разорвал бумагу и увидел прекрасную новенькую книгу.

– Ты говорил, что любишь Диккенса, – сказал Гриффин. – Только что выпустили его новую книгу. Возможно, ты ее уже читал по главам в журнале, но я решил, что тебе захочется иметь ее целиком.